Отпусти - это всего лишь слово

наши раскрасневшиеся сияющие морды, орущие друг на друга с видом взаимной стопроцентной влюблённости. 

И прохожим со стороны, казалось наверное, что мы с Юлькой вместе, что она моя девушка, потому что проходя мимо они улыбались глядя на нас, и высокого посмеивающегося парня с фотиком не при делах. 

Даже сейчас Сан умудрялся оставаться словно бы в стороне, словно бы в тени, и как будто не он был здесь главным, а я с Юлькой, и он всем своим видом давал это понять. 

И никто на свете, кроме нас двоих не знал, что он был нашим богом, нашей вселенной, центром без которого невозможно было существовать. И так было всегда. Сашка родился таким, человеком идущим над миром, и любой, кто сталкивался с его энергетикой, любой кто узнавал его, он просто не мог остаться равнодушным. Сашку невозможно было не любить, не просто не любить, перед ним хотелось преклоняться. За его свет, за его особенную мудрость, мягкость читающуюся в глазах, за эти десять тысяч причин, которые мне никогда не выразить словами. Но когда я смотрел на него, в моей вселенной наступал покой, даже несмотря на то, что все мои планеты разом сходили с орбит, пытаясь рвануть ему навстречу.

   - Так. Сейчас, я тебя научу, есть мороженное. 

Я деловито оттеснил Юльку от прилавка и принялся заказывать разные шарики.

- Извращениеееее - Юлька бекала и делала фе, изображала рвотные спазмы и вела себя некрасиво, пока Сан не отвесил ей дружеский подзатыльник обняв за плечи. 

- Ник, закажи мне тоже на свой вкус.

- Фиг там, не цените, не понимаете.

   Я присвистнул свою авангардную вазочку под скептическим взглядом Сани.

- Ты не лопнешь деточка? - ехидно выдала Юлька, забирая сливочное в шоколаде и глаза её округлились. Пользуясь нашим препирательством, Сан заказал аналогичный хаос и теперь методично составлял заказ на стол, не забывая улыбаться помогающей официантке.

- А у меня вкуснеееее, бе - бе - бе. 

Желание запустить в Юльку мороженным, было прямо нерациональным. - Ну ладно уговорил. Давай я твоё попробую, а ты моё.

Вспышка фотоаппарата.

Мы с Юлькой кормим друг друга мороженным, а Сашка фоткает нас на память, и вместе и рядом. И Юлька строит мне рога, но я пользуясь случаем строю ей. А потом Юлька нас фоткает вместе с Сашкой, и в какой - то миг мы позволяем себе посмотреть друг на друга и взяться за руки. На моей руке, кольцо - символ моего незыблемого мира, островок особенного острого счастья в залитом солнцем пространстве бесконечной радости. 

Мы сидим за столиком кафе, и вокруг нас ходят посетители, а мы никого не замечаем. 

Огромные окна, отражают мир снаружи, весёлый солнечный. Яркие надписи на витрине, сияют сегодня по особенному. В зале стоят цветы в кадках, под потолком кружат вентиляторы, а на одном из окон разноцветные сине, красно, белые шарики, выложенные косичкой, и мороженное тает в вазочках.

Мы с Юлькой демонстративно хлюпая пьём колу из высоких стаканов, а Сан прихлебывает экспрессо и щуриться как довольный кот. А мы уже просто не можем, нас распирает, мы уже не знаем, что придумать. Я, Юлька. Мы летим на гребне волны нашего идиотского веселья, а наш океан спокойный и невозмутимый сидит рядом, и снимает нас на камеру, и в какой - то момент, Юлька не выдерживает, забирает игрушку из рук братца и толкает меня к нему. 

- Улыбочку, плиз. 

Я нагло пью из Сашкиной чашки, стараясь спрятать за ней лицо, не в состоянии оставаться спокойным, потому что Сашкина рука на моём затылке. Его пальцы на моём затылке и весь мир, суживается до размера тёмной жидкости на дне маленького белого кружка, потому что от этого простого прикосновения перехватывает дыхание, и хочется плакать от счастья. Ебануто, нереально, нерационально хочется плакать И не прикоснуться к нему в эту секунду мучительно. Потому что хочется швырнуть чашку, перехватить его пальцы, и влиться в него.

Сашка, я твой, слышишь, Сашка. До последнего ногтя, весь твой. Я тебя люблю, и ничто на свете, не сможет разлучить нас

   Сашка, ты слышишь меня, Сашка?

   . - Я тебя люблю, Ники! - Сан наклоняется к моему уху, и я поднимаю на него глаза, что бы сказать ему тоже самое про себя, потому что не умею говорить вслух, и Сан улыбается, кивая веками. Сашка слышит меня. Он знает.

   Главный приз, жёлтый медвежонок.

Мы с Юлькой одновременно двумя голодными акулами смотрим на висящую под потолком игрушку. Она нам нафиг на нужна, но внезапно, нам что - то хочется подарить друг другу, себе, Сашке. 

Мы не сговариваясь сворачиваем в тир. 

После полуторачасового катания на аттракционах самое то. 

Потому что с последнего Молота смерти мы вылезли словно пьяные, и Сашка посмотрев на наши физиономии, усиленно соревнующиеся друг с другом за нежно зелёный цвет, решительно сказал Хватит и потащил прочь от искушения. 

На наших запястьях цветные браслеты дающие право на два часа развлекухи в любом качестве. И мы пользуемся этим правом на полную катушку. И в какой - то момент возникает ощущение, что Сан задрал уже со своим фотиком. 

Он фотографирует и фотографирует меня, словно пытается украсть лицо, сделать его частью фотоаппарата. И Юлька положив руку на моё запястье примирительно сообщает, что бы я дал брательнику оторваться.

Не знаю, о чём она говорит, но очевидно это очередной Сашкин таракан, о котором я не знаю, но которого готов принять без слов, ведь это же Сашка. И я начинаю ему позировать, ломаться, выделываться, корчить рожи, на каждый непрекращающийся щелчок и честно кручу пальцем у виска, когда забыв о моём и Юлькином существовании, Сан словно заворожённый пялиться на фотографии. 

Зачем тебе фотографии, Сашка, когда у тебя есть я, вот тут, прямо перед тобой живой? - хочется спросить мне, но Сашка беспечно улыбается и наконец убирает фотик в сумку. 

И вот мы в тире, прыгаем нетерпеливо, протягивая жадные лапы, к видавшим виды винтовкам, в надежде, что мы всегда были с Юлькой снайперами, просто не знали об этом и сейчас непременно узнаем. 

Разумеется я выбиваю Юльку с третьего захода. Благо ограничения на лимит выстрелов у нас нет. 

Сан снисходительно ухмыляется, а Юлька начинает орать и требовать возмездия. 

Ну да, в отличие от неё из десяти я попал три раза, а она только один. И я даже выиграл фентифлюшку и задарил её Юльке, что бы не плакала. Но тут глаза Юльки хитро прищуриваются, и она вручает приклад братцу. 

- За меня будет Сашка. - И показывает мне язык. 

Мы с Саном переглядываемся, и в моих и его глазах разом расцветает нечто. Оба прищуриваемся. О этот дивный вкус азарта и адреналина. Мы всегда будем сражаться Сашка, всегда. Мы просто не можем друг другу уступить очевидно, хотя вот он я. Бери меня целиком, побеждай, выигрывай, делай всё что хочешь, только будь рядом со мной, и больше мне ничего не надо. 

Сашка очевидно думает точно так же. И в какой - то миг, мне уже не хочется, даже нажимать на курок, хочется просто смотреть на него.

- Что тебе снять? - ласково спрашивает Сашка, поворачиваясь к Юльке. 

- Мишку! - Юлька требовательно тычет пальчиком, а я, я просто смотрю на него, прижав ствол к щеке, и кажется смогу смотреть вечно, и встречаюсь с ним глазами, только для того, что бы утонуть и растаять, слыша тёплое, обволакивающее.