Отпусти - это всего лишь слово

признание. 'Я люблю тебя, Ник!'

Солнце моё, взгляни на меня

Вольх почти кричал. 

Моя ладонь превратилась, в кулак

Я выбрал правильную песню. Абсолютно правильную, потому что наверное сейчас, он как никогда ещё на свете, по настоящему не хотел умереть

И если нет дыма дай огня

Я это понимал, видел, чувствовал. Какие картины, как и я, он видел и мысленно проживал в этот момент. Что вставало у него перед глазами. Наше с ним прошлое. Дни наших встреч, разлук и расставаний, и новых встреч, наши ссоры и примирения.

   Он научил меня множеству вещей, подарил множество фрагментов.

   Зима и весна оказались долгими, удивительно долгими, со дня нашего знакомства прошло всего четыре месяца, но мы, словно прожили огромную жизнь. Лет десять не меньше.

   Почему я не предвидел это раньше? В тот день, когда однажды сорвавшись, просто взял и удрал сообщив, что больше не хочу таких странных отношений...Их и не было тогда отношений. Но ты не позволил мне удрать. Сколько раз ты затаскивал меня в свою хату, когда я отказывался идти, начиная ерепениться, находясь в дерьмовом настроении.

   Однажды мы поссорились, я рассорился не пожелал тебя видеть, и ты писал мне письма, множество писем, постоянно их вручал, требуя прочесть, преследовал...Объяснялся, каждый раз, оправдывался и находил оправдания, предлоги, поводы.

   Как я мог тебя не простить? Не мог.

   Помнишь, как мы неслись с тобой по снегу, взрывая мир...Всё это казалось таким несерьёзным. Помнишь, как мы дрались, а я швырял, тебе твоими письмами в лицо.

   Однажды я решил навести у тебя уборку в столе, а тебе это не понравилось, и я молча вытряхнул все ящики на пол, швыряя их одним за другим, а ты бегал за мной следом и вопил Одуматься... Ты умел смешить с пол пинка, и злить с пол пинка. Помнишь, как насмотревшись азиатских фильмов мы с тобою целую неделю дрались на импровизированных шестах, а один раз мне удалось победить тебя в спарринге поймав на болевой. Я радовался как дитёнок, а ты злился, ворчал, сердитый, что я смог тебя уделать. Ты учил меня драться, учил не сдаваться и не отступать перед своими страхами. Я уважал тебя за это. Уважал тебя за честность и открытость, веря, что ты не ударишь в спину и не станешь лгать. Мы торчали в твоём гараже, и этот маленький железный мирок казался самым прекрасным местом на свете.

   Солнце моё, взгляни на меня.

И я посмотрел. Посмотрел разрезая взглядом солнца закатившегося в сумерки, давая и дыма и огня и всего остального, что Вольх наверняка хотел получить.

   И получил Вот так

Лезвие взлетело само собой. Я просто выставил запястье и полоснул, глубоко, со всего размаха. Успел увидеть, как раскрывается широко, безгубый алый рот, и в потолок хлестнул фонтанчик крови. Никогда не верил, что кровь может взлетать фонтаном. Действительно фонтаном. И надо успеть в три микро секунды, что бы сделать тоже самое со вторым запястьем. 

Ты хотел узнать, как это бывает Вольх? Когда тебя убивает любимый человек. Смотри. Наслаждайся. Получи на полную катушку. Запомни навсегда. 

Солнце моё взгляни на меня

Моя ладонь превратилась в кулак

И если нет дыма дай огня

Вот так. 

Вот так. 

Я не успел переложить бритву, успел увидеть как улетает гитара, а затем широкая ладонь зажала запястье, обхватывая его словно клещами, останавливая кровотечение. 

- БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯДЬ!

   Вольх орал. Таща меня за собой к шкафу, чтобы распахнув ногой содрать с вешалки ремень. Орал хрипло, орал матом, пряча за этими словами облегчение и страх и я.... УВИДЕЛ. 

Как никогда отчётливо увидел мелькнувшее в глубине его зрачков знание. 

Он ЗНАЛ, что я поступлю именно так. Он знал, готовился перехватить, но не успел, не рассчитав секундного порыва, не уследив за реакцией, потому что песня была выбрана именно та, что выворачивала душу наизнанку, и он позволил себе вывернутся, увлечься, надеясь вывернуть меня, оживить, спасти, заставить меня чувствовать. Зачем? Он ведь знал, что я чувствую к нему. Он знал, что я чувствую к нему. ЗНАЛ. 

Рывок. Дальше всё замелькало как картинки, потому что я начал рубиться.

   Вольх матерящийся как докер в порту, профессионально перетягивает руку ремнём, накладывая жгут, повязку. Рывок. На поверхность сознания.

   Паскудно. Муторно. Тошно. 

Всё залито кровью. Кровь на мне, кровь на полу, кровь вокруг вытекает неровными пятнами, но жгут сделал своё дело, капать стало медленнее. Я потерял сознание. Не потому что рана была страшна или крови успело вытечь много, просто давление совершило очередной скачок, и я вырубился.

   Очнулся на воздухе. Вольх бежал вниз, неся меня на руках. Представляю как бы мы выглядели днём. Картина маслом.

Посадил в машину на переднее сиденье.

- Ник, Ники, малыш, ты как? Малыш, не отрубайся, Говори со мной. Малыш.

За окнами мелькают огни города и лёгкие хлопки по лицу.

   Он что больной? Верит, что от этого можно умереть? Ну да, можно оставь он меня так часика на два, и полосни, по второй руке. А так не успею я скопытаться. Увы и ах. 

Ну да не страшно. 

- Жить буду. - буркнул я. - К сожалению.

- Зачем ты это сделал? 

Господи, как же фальшиво звучит его голос. И он ещё спрашивает зачем. Да затем что бы было. Потому что вот такой вот я невьебенно, охуительный парень бля.

   Роковой, твою мать. Красивых жестов захотелось бля. Жаль не до конца. Действительно жаль. Вот бы я посмотрел на его рожу, если бы на его хате образовался мой труп. Но трупом я на себя посмотреть не мог, хотя мысль узнать была заманчивой. 

Машина остановилась около приёмного покоя. Блин, может мне поупираться и не вылезать для приличия. Вольх быстро решил эту проблему, выдернув, подхватив осторожненько так и непреклонно. Мудак бля. Что - то очевидно в башке у него щёлкнуло в нужном направлении, потому что нести на руках он не стал. 

А чего, я был бы не против. Мне то больше некуда позориться. Меня ж щаз весь приёмный покой встретит овациями бля, из тех, кто имел Интернет и получил потрясающую эротическую заставку. Да я теперь бля порно - звезда этого города. Популярность своего рода. Вся местная плешка небось кончает и обзванивает телефоны и координаты которые Саня там грозился привесить. Интересно у лицея будут ждать поклонники с цветами? Кстати, тут мне в голову пришла мысль. Раз уж Сан втопил меня в это дерьмо. Когда заявятся менты по мою душу, и социальная комиссия, кто там эти вещи отслеживает, неплохо было бы сообщить кто меня совратил. Раз пошла такая пьянка жуй последний пирожок как говориться. И в то же время знал, не расскажу. Не знаю почему. Не хотел я видимо до их с Вольхом уровня опускаться.

Вот такой вот ебанутый я, и это не лечиться. Жертва не состоявшегося аборта, в прямом смысле этого слова.

   В приёмной началась веселуха. Врача на месте не было, и пока Вольх орал и бегал матерясь и грозя всех засудить. Я в этом месте аж похихикивать начал нервно, мне пришлось сидеть на диванчике в приёмной. Минут эдак тридцать. Вольх искал хирурга, который меня зашьёт, а я вполне так бодрячком, улыбался, смотрел на собственную капавшую кровушку, и не знаю с чего бы мне было так весело. На меня косились. Вылетела медсестра, с тряпкой. Очевидна пожалела линолиум. И предложила мне пройти в