Глава 21
Выскочка и простофиля
Греары и зевающий Арман де Лёба, сохранявший тем не менее на лице заинтересованное выражение, сидели в большой гостиной вот уже некоторое время. Часы в вестибюле пробили два, когда двери распахнулись, и вошла целая группа людей. Впереди шествовал полицейский инспектор, который уже успел представиться хозяевам дома и их гостю, а заодно и вежливо попросил их задержаться в гостиной, где они засиделись за разговором. За Бенджамином Леруа (так звали инспектора) шел виконт де Моро под руку с графиней де Бриан; волосы их успели высохнуть, теплая одежда и горячее питье вернули краски на лица. За высокими гостями появился Маттео Добош, которому Сезар одолжил один из своих сухих костюмов, а за лжесадовником двое полицейских в форме ввели господина Симонена и усадили на стул у стены, встав по бокам. Управляющий крепко сжимал губы, и лицо его не выражало никаких чувств. И, наконец, последним вошел хмурый Филипп с забинтованной головой. Камердинер Сезара затворил дверь и встал у нее, сохраняя самый мрачный вид.
Мишель де Греар вскочил.
– Наконец-то! – воскликнул он негодующе. – Что вы себе позволяете, господин инспектор? Вы распоряжаетесь в моем доме, как в своем собственном! И я, и моя сестра, и наш гость – все мы устали и хотим спать!
Леруа спокойно выслушал эту короткую речь и указал рукой на кресло, с которого Мишель поднялся.
– Прошу вас сесть, господин де Греар. Дело достаточно серьезное, и никто не отправится спать, пока я не отдам соответствующих распоряжений.
Сезар между тем усадил Ивейн на кушетку рядом с Сабриной, а сам остался стоять, положив руку на изогнутую спинку. Мишель неохотно опустился обратно в кресло; глаза молодого человека бегали, словно он не мог ни на чем сфокусировать взгляд. Сабрина казалась напуганной, а Арман – все более любопытствующим.
– О, это нечто интересное, Моро, не так ли? – воскликнул де Лёба. – И оно уже произошло? А мы все пропустили!
Сезар не ответил. Двери в сад были отворены, так как ночь выдалась теплой, и виконт видел за темной фигурой полицейского, дежурившего там, россыпь волшебных огоньков в море. Их оказалось гораздо больше, чем обычно в такой поздний час.
Инспектор Леруа остановился у камина и, вынув из кармана трубку, принялся неторопливо набивать ее табаком. Инспектор был хорош собой – загорелый, высокий, с тонкими усиками и бородкой, делавшими его похожим на дуэлянта. Глядя на Леруа, Сезар размышлял, не отрастить ли бородку тоже. Смотрелось это лихо.
Повисло молчание, которое одни присутствующие не торопились, а другие не решались нарушить. Наконец инспектор закончил набивать трубку, пошарил в камине, выудил щипцами уголек и прикурил от него. Выпустив облачко ароматного дыма и возвратив щипцы на место, Леруа произнес:
– Боюсь, разговор у нас выйдет долгий. Виконт де Моро любезно попросил предоставить ему возможность начать беседу, и, учитывая то, как он помог нам в этом деле, я дал свое позволение. Ваша светлость, вам известны кое-какие факты, о которых до сих пор полиция не подозревала. Прошу, сообщите нам то, что хотели.
Сезар вышел из-за дивана, еле заметно кивнул Ивейн и остановился посреди комнаты, заложив руки за спину. Все смотрели на него, и даже Симонен смотрел – сзади.
– Благодарю вас, инспектор. И заранее прошу прощения, что начну издалека, но эта история достаточно длинная. – Он помолчал, а затем продолжил, переходя на свой привычный тон, каким обычно излагал сделанные выводы: – Мьель-де-Брюйер – старый и очень красивый дом. Его построил Жером де Греар два века назад. Человек он был авантюрного склада и не всегда вел праведный образ жизни, а потому и после того, как поселился здесь и стал уважаемым членом марсельского общества, приторговывал контрабандным товаром. Для того чтобы успешно проворачивать свои дела, он устроил в скале тайный ход, ведущий напрямую в бухту, и этот ход сохранился.
– Вот так так! – воскликнул господин де Лёба и хлопнул себя ладонями по пухлым коленям. – Настоящая пиратская история?
– Не торопитесь, – улыбнулся ему виконт, – я только начал. О ходе упоминалось в некоторых старых бумагах, однако на планах дома он по понятным причинам не значился, даже некоторое время был замурован, но дед нынешнего господина де Греара открыл его, поставил крепкую дверь и навесил замок. Ход мало кого интересовал, пока Гийом де Греар, которого хромота лишила части жизненных удовольствий, зато взамен дала другие, не взялся переписывать сочиненные Жеромом легенды и не наткнулся на одну историю, смутно напомнившую ему рассказы отца. Тогда Гийом вспомнил, что в скале должен быть ход, но не стал его искать – гораздо больше старика занимали легенды.
– Он никогда не говорил об этом тайном ходе, – тихо и удивленно произнесла Сабрина.
– Да, вам не говорил, мадемуазель де Греар. Я должен кое-что сказать о старом господине. Он очень любил своих детей, рано оставшихся без матери, баловал их, нанимал им лучших учителей. Дочь Гийом мечтал хорошо выдать замуж, а для сына у старика имелись определенные планы. Гийом де Греар хотел возродить финансовое благополучие семьи, которое в последние годы стало хуже, чем раньше, и уж гораздо хуже, чем в старые времена, когда Греары были преуспевающими торговцами. Для этого он отослал своего сына Мишеля в Парижский университет, чтобы наследник получил необходимые знания и вновь основал семейную торговую компанию; Гийом готов был купить первый корабль, который отправится в Индию или Китай за грузом. К сожалению, сын не разделял устремлений отца и, не закончив обучение, возвратился в Марсель.
– При чем тут мои университетские успехи и неудачи? – раздраженно спросил Мишель.
– Они имеют самое непосредственное отношение к тому, что произошло далее. – Виконт переглянулся с инспектором, и тот еле заметно кивнул. – Наследник вернулся в родовое гнездо и принялся весело проводить время с друзьями: ездил на приемы, в клубы, рестораны, заказывал одежду у лучших портных и покупал драгоценности…
– Перестаньте говорить так, будто меня здесь нет! – окончательно разозлился Мишель. – Я здесь, вот ко мне и обращайтесь!
– Хорошо, – Сезар пожал плечами. – Почему бы и нет. Кроме всего вышесказанного, вы, господин де Греар, пристрастились к азартным играм, в частности – к картам. Удача не благоволила вам, и вы проигрывали очень крупные суммы. Когда ежемесячного содержания стало не хватать на покрытие долгов, вы начали выдавать расписки. До поры до времени ваш отец не знал о том.
– Это было не его дело.
– Но его состояние. Однажды все вскрылось, и у вас с отцом состоялся неприятный разговор. Отец оплатил ваши долги и потребовал, чтобы вы прекратили играть. Он надеялся, что вы возьметесь за ум и осуществите его мечты, что приумножите богатство Греаров, а не растратите. Увы! Пообещав отцу больше не садиться за карточный стол, вы как ни в чем не бывало продолжали играть. И по-прежнему выдавали долговые расписки.
– И что?
– А вот дальше начинается самое печальное. Приблизительно год назад один из ваших приятелей, человек весьма предприимчивый и себе на уме, скупил ваши долговые расписки, показал их вам и потребовал немедленного возврата долга. Вы встали перед дилеммой: снова идти на поклон к отцу, который, разумеется, ничего вам не даст, или же договориться с человеком, который загнал вас в угол. Тем более что приятель ваш намекнул: существует услуга, которую вы можете ему оказать… Впрочем, если присутствующие настаивают, чтобы я обращался непосредственно к ним, я не смею поступить иначе. – И Сезар кивнул, словно приветствуя: – Этим приятелем были вы, господин де Лёба.
Пухлый Арман приподнял полукруглые брови в чрезвычайном изумлении.
– Вы что-то путаете, Моро! Я давний и верный друг Мишеля!
– Вы гораздо более умный человек, чем стремитесь всем показать, – спокойно продолжил Сезар. Графиня де Бриан смотрела то на него, то на Армана, и от этого взгляда – уверенного, поддерживающего, гордого – виконт чувствовал себя всемогущим. Он знал, что прав. Он знал, как все было. – Вы уже
