целых три… даже, если точнее, три с половиной года! Тем не менее, на всякий случай Стас ссутулился еще больше, отвернулся и обогнал Григория Ивановича, поведшего мужчину к стоявшему у вокзала грузовику.
- А вам, юноша, не мешало бы повежливей разговаривать со старшими! – прозвучало ему вослед.
- А мне все равно! – буркнул под нос Стас и спрыгнул с платформы.
Все приехавшие на скором поезде люди уехали на машинах или направились в Покровку по дороге.
Он один шел через открытое поле. Резкий, колючий ветер, сдерживаемый до этого лесом, вырвавшись на свободное пространство, казалось, срывал на нем все свое зло. Налетал, толкаясь, порывами. Перебегал, змеясь поземкой, тропинку, быстро заметая следы прошедшего на станцию мужчины. Словно досадовал, что тот все же успел на поезд. Но и Стас, под стать ему, не отличался добротой. Он тоже мысленно срывал свое зло на оставшихся в Москве родителях.
«Все равно… все равно… – мстительно повторял он, пряча лицо от встречного ветра. - Они у меня этот Новый год на всю жизнь запомнят!..»
Ветер согласно выл, радостно взвизгивал, наверное, оттого, что не один такой злой на земле. Он и рад был согреть Стаса, если бы мог… Впрочем, юношу и без него грели новые мысли:
«Я им еще докажу… Посмотрим, что они будут говорить, когда увидят по телевизору, как сыну будут вручать Нобелевскую премию, - мечтательно щурился он. - И Звезду Героя России, и не только России, но и Америки, Англии, Франции - всех стран!..»
Вдалеке, в низине, показался коттеджный поселок: трех, четырехэтажные дома. А в центре - настоящий дворец, в стиле средневекового замка.
«Понастроили тут хоромы! – возмутился Стас. – Что - хорошо, уютно, тепло? Ну, ничего, придет время, я вам всем покажу!..»
В конце тропинки был выход на дорогу, ведущую через село, и, весь в сугробах, окружной путь – задами.
Стас выбрал его и, утопая почти по колено в снегу, пошел огородами.
Здесь были видны следы сегодняшнего новогоднего торжества: обгоревшие петарды… ракеты… пустые бутылки… В одном из огородов стояла украшенная гирляндой и качающимися под порывами ветра шарами – живая елочка. Дойдя до нее, он, припоминая нужное направление, взял правее и, наконец, добрался до небольшого деревянного дома.
Перед его воротами валялись гильзы от ружейных патронов.
Во дворе заливался лаем посаженный на цепь у калитки пес.
- Цыц! – прикрикнул на него Стас. - Видишь ведь, что все равно не достанешь – зачем зря лаять?
Он прошел к дому, и увидел, что в двух окнах горит свет.
- Или еще не ложились, или уже встали… - понял он и, усмехнувшись банальности такой мысли, осторожно постучал в дверь.
В сенях послышались шаги, и вышла укутанная в серую шаль девушка.
- Простите… - опешил, увидев ее, Стас и растерянно оглянулся: но нет, он не ошибся - дом был тот самый. – А… Ваню или Лену можно?
- Так я и есть Лена… - удивленно посмотрела на него девушка.
- Ленка! Ты?! – ахнул Стас. Разве можно было узнать в этой девушке маленькую сестру его деревенского друга? – А я Стас! Ну - Стасик! Не узнаешь, что ли?…
- Ой, и правда, Стасик?!.. – обрадовалась девушка. – Только совсем рослый, почти уже взрослый! Здравствуй! Откуда ты?.. С Новым Годом!
- С Новым, с Новым! – задеревеневшими на морозе губами проворчал Стас. - И со старыми друзьями!
- Да ты ведь совсем продруг, в смысле – замерз, друг! – засмеялась Лена, и Стас окончательно убедился в том, что перед ним была та самая Ленка. Только она умела так переиначивать слова!
- Тогда почему ты меня тут держишь? – не понял он.
- А потому что мне дома лужи не нужны, точнее, не лужны! У меня и без них дел хватает!
