- Прости! Прости! Прости меня, окаянную и прими к Себе!
Увидала это чистившая у иконы подсвечник «матушка», да так и затряслась от гнева:
- Да как ты посмела в таком виде в Божий храм войти?! И куда со своей помадой к святой иконе лезешь?!!
Залилась молодая женщина слезами еще сильнее, прошептала:
- Я со всей душой, со всем горем своим сюда, а вы… вы… Никогда больше сюда не приду!
И выбежала вон из храма.
А женщина, сделав свое дело, тщательно вытерла следы помады на стекле киота. И вдруг – о, чудо! – слышит от иконы голос.
- Вот сподобилась! – обрадовалась она и рухнула на колени.
Но что это?
Голос не ласковый, а преисполненный боли и гнева:
- Я 15 лет ждала эту погибшую душу! И вот она, наконец, пришла, а ты ее – выгнала…
Где это было?
Не помню.
Но точно знаю, что может повториться в любом храме, где еще водятся такие, с позволения сказать, «матушки»…
НЕИСПРАВИМОСТЬ
Убирало нетерпение яблоки.
Зелеными.
Потому что не могло дождаться, пока они доспеют.
Только одно яблоко и осталось. На самой верхушке. Потому что оно никак не смогло его достать.
Когда же оно созрело, то само упало в руки: наливное, красное, сладкое!
Попробовало нетерпение это яблоко и поняло, что оно одно стоит всей остальной кислятины.
Но было уже поздно что-то исправлять.
Да и не терпелось поскорее собрать только-только начинавшие созревать сливы…
СВОЕВОЛИЕ
Захотелось своевольному троллейбусу ездить там, где он сам захочет.
Поднатужился он, оторвался от проводов и – беспомощный – встал.
Ни туда! Ни сюда!..
Хорошо водитель начеку был.
Надел он перчатки. Вылез из кабины. И исправил все дело.
Поехал троллейбус дальше.
И с тех пор уже не был таким своевольным!
НЕДОЛГИЙ СВЕТ
Собрался хозяин выключить лампочку поутру.
Но та принялась уговаривать его не делать этого.
Уж очень понравилось ей светить и светиться!
