Мономах:
- И что же?
Гридень:
- Словно тени бродит
И, видно, скоро ляжет спать.
Мономах:
- Иди! Нет, стой! А… тут, что люди -
От стариков до отрочат?
Небось, весь дом, как улей - в гуде?
Хулят? Жалеют?
Гридень:
- Нет. Молчат…
Мономах:
- И ты молчишь?
Летописец
(не переставая писать):
- Я? Никогда!
Мономах:
- Молчишь, и вижу – осуждаешь!
(властно, указывая на трон)
Поди сюда и сядь – туда!
Ну как? Что чувствуешь? Желаешь?
Летописец:
- Хороший стул – удобно и просторно…
Конечно, не чета он моему,
Но думаю, что если сесть повторно -
Привыкнуть в жизни можно ко всему!
Мономах:
- На этом, как ты говоришь, удобном,
Просторном «стуле» думают о том,
Что лучше бы сидеть на месте лобном,
Уже под занесенным топором!
И я сейчас, в смятении великом,
Решенье должен принимать один!
Один! Один!..
(показывая на икону Спаса Нерукотворного)
Вот перед этим ликом…
Я – князь и раб!.. Слуга и господин…
(подходя к летописцу)
А может, правда вызвать воеводу
