закрыть входную дверь. Он так спешил, а та никак не закрывалась! Мешало что-то упругое, мягкое - как выяснилось вскоре... сам Марсик.
Бедный котенок с придушенным хрипом вдруг выскочил из-под двери и, извиваясь, стал биться о пол, словно резиновый мячик.
Они с мамой так и застыли на месте.
Постепенно Марсик успокоился и затих.
- Всё! - вздохнула мама. - Отмучился бедняга...
Он начал горько плакать, жалея котенка.
- Не плачь! - сказала мама.
- Но ведь ему же больно! - сквозь слезы, возразил он, и услышал:
- Нет, он уже ничего не чувствует, никого не видит и не слышит, он - умер!
Стас вспомнил, как обошел тогда вокруг котенка, не понимая, как это он не видит и не слышит его, и недоуменно спросил:
- Ничего-ничего?
- Да, - подтвердила мама. - Как бы тебе это объяснить... Его больше нет!
- И не будет? - не поверил он.
- Ну да же!
- Никогда-никогда?
... Потом они сидели вдвоем на балконе.
Папа, как обычно, задерживался в клинике и ничего не знал о случившемся. Небо быстро темнело, обсыпаясь звездами, и начинали летать ночные бабочки. Они подлетали к пахучим маминым петуньям, но, заметив людей, испуганно удалялись. Было очень-очень грустно.
- Мама! - осторожно позвал он. - А бабочки тоже умрут?
- Да! - думая о чем-то своем, рассеянно кивнула мама.
Через двор пролетала вспугнутая кем-то ворона.
- И птицы?
- И птицы!
Залаяла собака.
- И звери?
- Конечно!
- А... люди? - после долгого молчания тихо спросил он и услышал:
- И люди тоже!
- Все-все? И папа?!
- Да... - печально отозвалась мама.
- И ты?!
- И я.
И тогда тихо-тихо, едва слыша самого себя, он спросил:
- А я?..
- И ты тоже, сынок... Никто не вечен!
- Но я не хочу... не могу... это нечестно! - умоляюще заглянул он в глаза маме.
