Звонкая мелочь времени (сборник)

Те, кто может поднести и унести, засеять и сжать, проломить и восстановить, – не спрашивая «зачем» и не рассуждая.

Те, кому достаточно литра воды и чашки кукурузной похлебки в день.

Конечно, было бы гораздо лучше вырастить здесь, на кладбище, гончих или убийц, но для этого требуются сложные ритуалы и магические кристаллы, созданные в подземных лабораториях империи, а ни времени, ни тем более лишних кристаллов у Анттона не было.

А уж халдеи – те вообще штучный товар. Поднятый, не отличающийся от живых, считающий себя живым и в то же время безукоризненно преданный поднявшему… Создать такого сложнее, чем поднять сотню быков. Но эмпатическая связь между магом и слугой, легендарная верность последнего и сохранение особенности своего положения в глазах окружающих стоили того.

От погоста до резиденции губернатора и его слугу довез мрачноватый первый с капральскими нашивками. Два раза он останавливал мобиль и подкармливал мотор.

– Не любит наша техника эту местность, – ворчал первый, засовывая в раструб кусок говядины. – Да и я вам скажу: гнилое место, сплошной лес, а в лесу завсегда всякая пакость делается. И местным я не доверяю.

– Не «местным», а «низшим», – автоматически поправил Анттон солдата. – А технике все равно, где работать, главное – суй в нее мясо, не забывай доливать воду и масло, говори ей, что она самая лучшая.

– Не скажите, – капрал любовно погладил баранку, дождался довольного урчания и прибавил газа. – Мой зверек здесь раза в полтора больше ест, чем на родине. Нервничает – воздух другой, влажность, запахи…

– У современных моторов нет обоняния. – Глупые водительские байки забавляли Анттона, но в то же время и слегка сердили. – Их выращивают по определенным стандартам, военной машине все равно, где работать – хоть на крайнем севере, хоть на диком юге. А вот то, что мотор может эмпатически перенимать настроение водителя, – это абсолютно точно. Сделано для лучшей управляемости. Перестанешь нервничать сам – и машина будет есть меньше. Ну все, капрал, давай.

Новую резиденцию – старую сожгли местные, не озаботившись выпустить из нее прошлого военного губернатора, – еще не достроили. Правое крыло было уже почти готово, оставалось отделать его внешне и поставить стационарную охранную систему, а вот левое еще топорщилось деревянными лесами, там носились с брусом и бадьями раствора поднятые, то и дело орали друг на друга и на быков бригадиры.

– Мессир, – перехватила его на пороге Карин. – Вы уже знаете, что на юге…

– …убили четырнадцать первых и угнали полсотни быков, – оборвал девушку губернатор. – Да, ты звонила Свениру, и он передал мне.

– Я направила туда…

– …гончих. Ты все правильно сделала, посылать солдат неизвестно куда мы себе позволить не можем. Даже если поднятые не справятся, мы будем знать о масштабах бедствия и примем меры.

Карин была влюблена в него. Анттон знал об этом – с первой минуты, и даже раньше, когда генерал Паттьер написал, что направляет к своему протеже девушку-адьютанта. Несколько пассов над личным делом – и стало ясно, что она специально напросилась именно к нему.

Пробивалась, требовала, давила, подкупала – и все это для того, чтобы попасть под командование Анттона, самого молодого члена Императорской Коллегии, отправленного в ссылку, которую почти все искренне считали перспективным назначением.

Девушка нравилась военному губернатору – и внешне, и по характеру. Она будила в нем что-то, чего он даже сам не мог толком распознать, – одновременно отеческое и мужское, рядом с ней Анттон осознавал себя сильным и уверенным.

Карин по всему подходила на роль жены – преданная, умная, красивая. Но имелся у нее один маленький, незаметный внешне изъян: она происходила из «новой знати» – все ее предки были на проигравшей стороне, не на имперской. Всех их простил и оставил с крупицами власти и денег император – Далли Первый, или Далли Второй, или Силли Первый – кто-то из расширявших границы империи.

В кругу старой знати не считалось зазорным жениться на простолюдинке. Но взять в жены девушку из новых? Это было дурным тоном. Как если прийти на прием к императору в сером костюме первого или самому сесть за руль автомобиля.

Анттон, кстати, делал и то и другое. Но – до того как его карьера повисла на волоске. И теперь он не отпускал Карин далеко от себя, мучая девушку и изводясь сам, в ожидании, когда определится его судьба: позовут ли его обратно в столицу или утвердят военным губернатором на десять лет.

И в первом, и во втором случае он бы женился на ней. В первом – потому что это бы значило, что он отыграл позиции и может себе позволить подобное, во втором – потому что ничего хуже этой ссылки для талантливого мага и аристократа с такой родословной и связями придумать было нельзя.

Губернатор сделал несколько звонков по стационарному аппарату. Он не любил переносные – капризные, мелкие, норовящие выскользнуть из рук и забиться куда-нибудь в щель, чтобы сдохнуть там от голода.

Величайшие маги империи работали над проблемой – и в результате телефоны становились все меньше и меньше, по ним уже можно было разговаривать одновременно с двумя, тремя и даже четырьмя собеседниками, – только характер зверьков от этого лучше не становился.

Особенно телефоны любили выскочить из кармана в выгребную яму или начать пищать от голода во время важного звонка и, не получив лакомства, в знак протеста впасть в кому.

Поэтому сам Анттон не носил с собой телефон, зато требовал, чтобы у каждого первого в его окружении был такой живой механизм, а у некоторых – например, у Карин или Свенира – их имелось даже два.

– …Да, мессир генерал. – Поттьер уже знал об уничтоженном поселке переселенцев. – Я принимаю меры.

– Ты понимаешь, что первых сдвинуть с места не так-то просто? Что мы тут изо всех сил убеждаем людей, что у вас – рай земной, магические кристаллы на земле валяются, каждому с ходу выдают по пять быков, а старостам еще и по убийце?

– Не скажу за это спасибо – переселенцы первым делом пытаются прорваться к телефону и сообщить родственникам, что вы врете.

– Анттон. Попробуй измениться, это здорово поможет, если нам таки удастся вернуть тебя ко двору. Мы не врем, а выполняем императорскую программу любыми средствами. Я рассчитываю на тебя.

Стационарный телефон – спокойный и солидный зверек, осознающий, какую важную работу он выполняет, – торжественно пискнул, сообщая, что звонок завершен.

Старик и вправду многое сделал для Анттона, якобы готовя его в свои преемники. И пока губернатор Лефии хамит, дерзит и всячески показывает, что ему плевать на правила, генерал будет его поддерживать.

Но стоит Анттону хоть раз проколоться и проявить себя-настоящего, Поттьер тут же утопит его – как человека, которого держать за спиной стало слишком опасно.

Лес вокруг резиденции вырубили на пятьсот метров. Шестеро убийц со стереовинтовками, ориентирующимися на звук, просматривали все окрест на случай атаки или диверсии – они превосходно видели ночью, легко переносили голод и жажду и были настроены на Анттона, Свенира и Карин.

Вечером повар подал суп до-роше, мясо по-тукански и канатарские сладости. Карин напряженно шутила – видимо, беспокоилась по поводу гончих, посланных на юг.

После кофе и сигар возникла обычная заминка. Карин ждала – каждый раз, день за днем, неделю за неделей, – что Анттон позовет ее к себе. Она была готова идти за ним куда угодно и знала, что он это