- Никто не заставит нас смириться, отступить, отказаться от Грэма… Будем бороться до конца!»
Лариса крепко зажмурилась, вызывая в памяти далекое, ускользающее лицо. Собирала воедино, как кусочки мозаики, - строго очерченный рот, густые ресницы, шрам на виске…. «Где же ты?» - взмолилась отчаянно, словно он мог ответить, указать к себе путь.
И внезапно увидела - не глазами, но чем-то внутри себя - тесную комнатку, похожую на чулан, старика с хитроватым прищуром и высокого парня, неумело натягивающего футболку на голое тело. Он стоял к ней спиной, но в самой фигуре, в каждом движении было что-то неуловимо знакомое.
– Грэм?! - сами собой шевельнулись губы, окликая его по имени.
И он замер, прислушиваясь к едва различимому зову. Медленно повернулся, открывая свое лицо…
Лариса судорожно вздохнула: да, это был он. Живой и абсолютно здоровый. Последнее обстоятельство, кажется, не удивило ее, даже не привлекло внимание. По сравнению с тем, что она обнаружила Грэма таким невероятным образом, это был уже совершенный пустяк.
Наверное, ей следовало испугаться. И поспешно открыть глаза, отгоняя призрачное видение. Не положено комсомолке верить во всякую чушь, отдающую мистицизмом, - за это могут и исключить… Но Лариса боялась совсем другого - спугнуть мираж, оборвать волшебную нить, связавшую ее с Грэмом, разлучиться с ним навсегда... То, что она видела, было слишком реально, чтобы оказаться иллюзией. И она знала: где бы ни был сейчас Грэм, он ее услышит, - стоит только позвать.
Грэм зябко повел плечами. Что за наваждение? Снова и снова он чувствует на себе чей-то невидимый взгляд, и голос - как будто знакомый - окликает его из пустоты.
«Ерунда. Никого там нет. Это действует энергетика храма, - подумал он. - Очень сильное поле… - И услышав зов в третий раз, решил: - Пора выбираться отсюда…»
Все равно придется выйти в город. Лучше сделать это сейчас, пока не собрались верующие. Степан сдержал слово - рано утром сбегал домой и принес узелок с одеждой. Так что теперь «ангел» выглядит вполне прилично. Правда, рубашка узковата, но брюки и свитер сидят нормально, и ботинки пришлись впору. А главное - костюм неприметный, в нем легко затеряться в толпе.
– Спасибо за все, отец, - глядя в глаза старику, с чувством сказал Грэм и смущенно добавил: - А теперь я должен идти…
– Ступай, коли надо, - печально вздохнул Степан и, уже провожая к выходу, напутствовал странного гостя: - Будет туго, возвращайся ко мне. Вдвоем сторожить станем. Все к Богу поближе…
Грэм улыбнулся ему в ответ и распахнул дверь.
Но едва он спустился вниз по ступеням храма, как вновь услышал чей-то зов - настойчивый, властный, не желающий оставить в покое. Чужой голос звучал в глубине сознания, заставляя Грэма прислушаться и понять что-то важное, без чего нельзя обойтись.
Какое-то время он пытался сопротивляться, отражая ментальный натиск, но затем уступил, чувствуя, как ноги сами несут его куда-то, выбирая незнакомый маршрут.
Дворы, улицы, переулки… Старый парк, скамейка, девушка в сером платье… Он не особенно удивился, узнав Ларису. Подошел, молча сел рядом.
«Ты звала?» - спросил одними глазами.
«Да», - она кивнула в ответ.
Словно невидимая волна подхватила обоих и бросила в бездонный омут. Грэм едва не захлебнулся в потоке чувств - ее и своих собственных, в панике думая, как их теперь разделить.
– Зачем вы здесь? - сказал хрипло, с трудом подчинив себе голос.
Слова были лишними, но давали точку опоры, и он ухватился за них, чтобы вновь обрести себя.
– Я обещала вам это, - она протянула книгу, которую держала в руке.
«Атлас звездного неба», - активировав браслет, прочитал Грэм.
«Значит, ты мне поверила?» - в темно-синих глазах вспыхнуло удивление.
«А ты сомневался?» - с упреком отвечала она.
– Лариса… - Грэм впервые назвал ее по имени. - Я здесь чужой. Не такой, как все. За мной охотятся, считая опасным… Ты должна это знать.
– Я знаю, - тихая улыбка скользнула по лицу девушки. - Мне все равно.
– Из-за меня ты превратишься в изгоя, - осторожно заметил Грэм. - Подумай. Еще не поздно уйти. Никто не знает, что мы вместе.
– Мне все равно, - упрямо повторила она.
«Если я уйду, тебя поймают», - добавила мысленно, отводя взгляд. И он почувствовал, что ей страшно.
* * * – Мне страшно, Грэм! Мне страшно!…
Лорита металась во сне, выкрикивая одни и те же слова, а Лорн сидел рядом, закрыв лицо руками, и не смел ее разбудить. Конечно, ей снились кошмары. Но в них с нею был Грэм. А здесь, за гранью сна, его не было.… Лорн не знал, чем станет для нее пробуждение, - избавлением или проклятьем. Он просто сидел и ждал, что она проснется сама. И вздрагивал от каждого крика, как от удара кнутом.
Незнакомый мир простирался со всех сторон, сонно дыша, посылая ночные шорохи. Защитное поле вокруг палатки слабо светилось - энергия была на исходе. Но Лорн уже понял, что если здесь и существует опасность, то исходит она не снаружи, а изнутри: спит, свернувшись клубочком, на расстоянии вытянутой руки и кажется такой беззащитной…
Пятые сутки шел он с Лоритой по безмятежно-зеленой равнине, не встречая ни малейших признаков цивилизации: похоже, планета была необитаема. И все это время ему приходилось быть начеку, следить, чтобы девушка не сбежала или, чего доброго, не добралась до оружия. Впрочем, они оба не слишком доверяли друг другу и заключенному перемирию. Особенно по ночам, располагаясь на отдых.
Но если в первую ночь, несмотря на усталость, ни тот ни другой не сомкнули глаз, то уже на вторую Лорну удалось выспаться, предварительно подмешав снотворное ничего не подозревающей спутнице. Во время третьего привала роли переменились: на этот раз снотворное подмешали ему. Однако утром, вопреки ожиданиям, все оказалось на месте: и оружие, и поклажа, и девушка. После этого «военные действия» уже не возобновлялись, хотя обстановка оставалась взрывоопасной: Лорита смотрела на него с прежней ненавистью, и Лорн постоянно ежился под ее убийственным взглядом.
Но сейчас все обстояло иначе: ненависть ушла, растворилась в ночных кошмарах, а девушка дрожит и плачет, как ребенок, которого некому защитить. И не важно, что утром она увидит в нем врага. В мире туманных снов он заменит ей погибшего друга.
Осторожно, боясь разбудить, Лорн придвинулся к спящей, обнял за хрупкие плечи. Она прижалась к нему, жалобно всхлипнув, и сразу же успокоилась, дыхание стало ровнее. А вскоре и сам капитан не заметил, как задремал.
