Свитки Кумрана

и осуществить свой идеал общественных отношений в узком кругу замкнутой общины. Тем не менее это учение было противоположным той идеологии, которую проповедовала верхушка тогдашнего общества. Оно было своеобразной отрицательной реакцией на политику насилия и притеснений своего народа и соседних народов, которую откровенно проводила хасмонейская династия и ее преемники и которая была заменена еще более жестокой системой эксплуатации, осуществлявшейся чужеземными завоевателями. Дальнейшая публикация найденных материалов, быть может, внесет дополнительные сведения в изучение вопроса.

Идеи Устава обнаруживают сходство с учительными произведениями раннехристианской литературы: 'Пастырь Гермы', 'Два пути', 'Послания Варнавы'¹. В одной из своих работ И. Баер целиком отождествляет общину Устава с христианской церковью Иерусалима во

II в. н. э.² Он видит точное сходство во вступительных обрядах, в требованиях к поведению неофита, в системе управления организацией. Церемонию благословений и проклятий он считает немыслимой для иудейской среды периода II Храма . Можно возразить, что община 'Нового Завета', подражавшая обществу, руководимому Моисеем, как оно описано в Пятикнижии, вполне могла осуществлять обряды благословений и проклятий на горах Гевал и Гаризим³. Эти же обряды

¹Audet. Affinites litteraires; Амусин. Община, с. 211—217. ²Baer. Manual of Discipline.

³Там же, с. 14—18.

⁴Втор. 27:12—26; Иис. Нав. 8:33—34.

исполнялись самаритянами и в то время, и позднее. Нет ничего невероятного и в том, что литература раннего христианства сохранила точки соприкосновения с этическим учением Устава, который мог быть доступен христианской среде в греческом переводе²⁷.

С вопросом об иранском влиянии связан в Уставе дуализм теологической теории Добра и Зла (III, 13 —IV, 26). Гипотеза о прямом влиянии пересматривалась в ряде позднейших работ²⁸. В них намечается тенденция вывести идеологию кумранцев из сферы влияния чужеродной культуры: на схему борьбы двух сил в мире могли оказать влияние 'свои' кумранские апокрифы, прежде всего 'Заветы 12 патриархов'²⁹. На наш взгляд, дуалистическая мысль Устава изложена более концентрированно и четко, нежели та же идея в 'Заветах': дуализм не абсолютен, Добро и Зло не являются равносильными независимыми началами — 'близнецами', как их называют Гаты³⁰. Оба начала зависят от Бога, им ограничены, и Добру предназначена конечная победа. Элементы чужого мировоззрения (зороастризма) должны были быть переработаны ради подчинения их строгому монотеизму, который исповедовали сектанты Кумрана. Переработка чужеземной идеи дала блестящий результат в виде наглядной системы разделения в мире власти Зла и власти Добра. Эта концепция разрешается оптимистически победой Добра в конечной судьбе бытия. Такая теория давала каждому возможность определить свое место в мире и от каждого требовала участия в борьбе этих двух начал. Даже пассивное уклонение от подчинения силе Зла уже вносило в человеческую деятельность элемент активности в борьбе со Злом.

По мнению некоторых исследователей, кумранцы опирались на Библию, а в ней нет представления о существовании 'духов'³¹. Последнее утверждение кажется произвольным в свете таких текстов, как Эккл. 3:21, I Сам. 28:8—20, Иов 1:2 и при наличии обычаев заклинаний, очищений, употребления амулетов. Об общей вере в злых духов у иудеев той эпохи наглядно говорят многие эпизоды Евангелий, кн. Товита, 'Молитва тpex отроков' в кн. Даниила (LXX Дан. 3:86). Представление о множественности злых сил проявляется в разнообразии имен их носителей: Велиал, Сатана, Мастема, Асмодей и другие, Дошедшие до нас от того времени. В данном случае не имеет значения, называются ли злые силы и их вожди 'ангелы' (букв.: 'посланцы') или 'демоны'³² . Вполне соглашаясь с тем, что ареной борьбы Добра и Зла, что Устав по времени предшествует Дамасскому документу, поэтому в нем нет упоминания о Праведном наставнике и его антагонисте: они еще не выступили на арену истории. Другие думают, что Устав отражает расцвет секты, Дамасский документ — упадок³³, когда уклад монастырской жизни распадался и на смену ему приходил более обычный порядок жизни в обществе.

С нашей точки зрения, отказ от общей с народом жизни, стремление отрешиться от семьи, общества и государства естественнее всего, искать в том периоде, когда рухнула надежда на массовое обращение 'истинного Израиля' к древнему библейскому идеалу. Это имело место тогда, когда твердо определилась внешняя и внутренняя политика Хасмонеев. Позднее римская оккупация только подтверждала невозможность обновления иудейского общества в широком масштабе. Идеал прошлого приходилось перенести в отдаленное будущее, а в настоящем осуществлять его в малых масштабах замкнутой и изолированной общиной. Мы относим создание Устава в основе к тому времени, когда возникло общежитие Хирбет-Кумран, т. е. к середине или к последней четверти II в. до н. э.² Возможно, что к этому времени относится краткая версия регламента, наличие которой устанавливают фрагменты 3Q S. В завершенном, заново отредактированном виде Устав мог быть предложен общине позднее, в царствование Ирода Великого (37— 3 гг. до н. э.). Устав отличается от других сочинений той же группы наименьшим количеством цитат из Библии. Конечно, влияние библейской литературы в нем очень сильно, как это показывают в особенности критические издания Вернберга-Мёллера и Лихта, но это влияние проявляется не прямо, не в виде того 'мозаичного' стиля, который наполняет текст цитатами и заимствованными выражениями³ . Вряд ли это случайное явление. Пропагандистский период кончился, произведение рассчитано на круг единомышленников, все они вооружены священным писа- нием и не нуждаются в убеждении с помощью его авторитета. Законы

¹Butler. Chronological Sequence, там же литература по вопросу. Сам автор || считает, что Дамасский документ предшествует Уставу. См. выше.

²См. Vaux. L'archeologie, с. 86; Амусин. Община, с. 19—20.

См., например, Дамасский документ, Благодарственные гимны.

Пятикнижия — это та юридическая база, дополнением к которой является Устав; соблюдение законов само собой обязательно, и автор (редактор) лишь иногда напоминает о них (1Q S V, 8, 21; VI, 18; VII 2 22; IX, 9, 17).

Перевод Устава труден, так как оригинал неогласован и лишен знаков препинания, возможны варианты чтения и перевода. Эти варианты приводятся в примечаниях, там же указаны трудные и испорченные места и слова, впервые или редко встречающиеся в древнееврейских памятниках. Восстановление чтения лакун оригинала сознательно избегается, за исключением тех случаев, когда остатки текста показывают фразу, явно повторяющую сказанное прежде. Характерные особенности списка перечислены У. Браунли, статья которого широко использована в нашей работе.

Необходимо также отметить, что в списке встречаются описки и ошибки, которые иногда замечали и исправляли сами переписчики. Искажения текста, встречающиеся в рукописях Мертвого моря, привели к мысли о том, что списки изготовлялись под диктовку и что на этой почве возникли недоразумения в транскрипции отдельных букв и целых слов¹.

Во многих случаях оригинал заменяет повторное подлежащее соответствующим личным местоимением, как это свойственно семитским языкам, откуда иногда возникает колебание в определении главного члена предложения. Неясности такого рода сохраняются в переводе.

Перевод выполнен по первому изданию М. Барроуза (DSS, П, 2).

Перевод

1. Для [руководителя, чтобы понимать и чтоб] поставить (руководством) для жизни своей [книгу Уста]ва Общины, чтобы постигнуть

2. Бога [всем сердцем и всей душой] справедливое пред лицом Его, как

3. Он приказал через Моисея и через всех своих рабов пророков, {и} чтобы любить все,

4. что Он избрал, и ненавидеть все, что Он отверг, дабы удаляться от всякого зла

5. и дабы прилепляться ко всем благим делам; и чтобы творить истину и милость, и закон

6. на земле (или: в стране) и не ходить более в закоснелости преступного сердца и развратных глаз,