Я увидела уборщицу, точнее, мне показалось, что я увидела именно ее.
Но приглядевшись, я резко остановилась.
Полы мыла не уборщица, а… Ваня.
Он стоял ко мне спиной и не видел меня.
– Бабуль! Ну все, я здесь уже домыл, – услышав мои шаги, сказал он.
Я не знала, что делать.
«Он сказал «бабуль»? – шокированно подумала я. – Какую еще бабулю он имеет в виду?»
В голове промелькнула догадка, и она потрясла меня.
– Ба! Я сейчас воду поменяю и еще помою на первом этаже, – сказал Ваня, орудуя шваброй. – Там остался один недомытый участок возле лестницы.
Я по-прежнему молчала и стояла как вкопанная.
Ваня разогнулся, устало выпрямил спину, уперевшись рукой в поясницу.
И в этот момент он увидел меня.
Его глаза стали такими большими, что буквально вылезли из орбит.
Он молчал. И я молчала.
– Ты?.. – Ваня отреагировал первым.
– Мне… я пришла по одному делу… – пробормотала я.
– Понятно, – кивнул Ваня.
Я не знала, как продолжить разговор.
– Ладно, я пойду… – растерянно сказала я. – Мне на третий этаж.
Я развернулась и направилась к лестнице. Взялась за перила.
– Подожди! – крикнул Ваня.
Я остановилась. Но не развернулась. Рука замерла над перилами.
Ваня обогнал меня и стал на ступеньку передо мной.
– Я не думал, что увижу тебя здесь.
– Ну да, я ведь пришла в полвосьмого, – ответила я.
– Моя бабушка работает в школе уборщицей, и я помогаю ей мыть полы. У нее больная спина, и ей тяжело наклоняться. Поэтому по вечерам я мою нашу школу.
Возникло чувство, что все это сон. Настолько слова Вани были нереальными. Я ни в коем случае не считаю, что работа уборщицы – это плохая работа. Просто я не ожидала, что увижу здесь именно Ваню.
– То есть твоя бабушка – уборщица? – уточнила я. – Баба Люба?..
– Да, – кивнул Ваня.
Я вспомнила, как недавно возмущалась в раздевалке, что новая уборщица плохо моет полы. Мне стало очень стыдно.
– Я не знала… Когда тогда говорила в раздевалке, я не знала… – путано проговорила я.
– Да ладно, не волнуйся, – улыбнулся Ваня. – Я тогда и вправду плохо помыл полы. Просто накануне вечером по телику начинался футбольный матч, и я решил побыстрее уйти домой…
Я слушала его и не могла поверить своим ушам. Мне было стыдно за себя, хотелось сквозь землю провалиться. Только сейчас я поняла, что, критикуя уборщицу, я критиковала… Ваню!
– Ты извини, что я пришла так не вовремя, – проговорила я. – Если бы я знала…
– Ничего страшного, – пожал плечами Ваня и с достоинством ответил: – Я и не скрываю, что мою полы. Я просто об этом не говорю, вот и все. А так я не вижу в этом ничего плохого.
В этот момент я вспомнила об Анжеле, которая смеялась надо мной, что я колхозница. Знала бы она, что объект ее любви моет полы в нашей школе!
Помимо воли вырвался смешок.
– Тебе смешно? – насторожился Ваня.
– Нет! – поспешила я его заверить. – Я не над тобой смеюсь, а просто вспомнила один прикол.
– Ну да… – недоверчиво протянул он.
Я поняла, что он мне не верит, поэтому пришлось рассказать всю правду:
– Да я серьезно! Просто я люблю копаться в огороде… А Анжела из нашего класса смеется надо мной из-за этого.
– Ой, эта Анжела… – выразительно скривился Ваня, а затем, видимо, догадался: – А, я понял… Над тобой Анжела смеется из-за огорода, но она липнет ко мне, не зная, что я мою полы в школе?
– Вроде того, – согласилась я.
– Да мне по барабану эта Анжела, – сказал Ваня и пристально посмотрел на меня. – Слушай, а почему ты постоянно меня избегаешь?
Этот вопрос застал меня врасплох.
– В смысле? – спросила я, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.
– У меня такое впечатление, что ты стараешься не общаться со мной…
– Нет, тебе просто так показалось, – произнесла я как можно более убедительней.
– Да? – откликнулся Ваня. – Ну ладно, значит, показалось…
Чтобы сменить тему, я придумала нейтральный вопрос и поинтересовалась:
– А почему ты перешел в нашу школу? Ведь осталось учиться всего год.
Мой «нейтральный» вопрос сильно подействовал на Ваню. Он глубоко вздохнул и очень серьезно сказал:
– Так получилось по семейным обстоятельствам. Мне удобней жить в этом районе.
Было заметно, что Ваня колеблется. Мне показалось, что ему и хочется ответить, и одновременно не хочется.
Это меня заинтриговало, и я решила копнуть поглубже.
– А почему тебе удобнее жить в этом районе? – спросила я, глядя на него снизу вверх, потому что он стоял на ступеньке выше. – Как-то странно менять школу в одиннадцатом классе…
Ваня устало провел ладонью по лицу:
– Тебе действительно хочется знать?
– Да, – твердо ответила я.
Ваня молчал. Было видно, что он собирается с мыслями. Через несколько секунд напряженных раздумий он попросил:
– Только пообещай, что никому не скажешь.
– Обещаю.
– Два года назад в моей семье случилось несчастье. Папа с мамой ехали в машине, и в них врезался грузовик… После этого они оба стали инвалидами. Вся наша жизнь рухнула в одну секунду. Теперь родители сидят дома, у них надомная работа, потому что они не могут передвигаться… Они постоянно лечатся… В этом году мы решили переехать в этот район, к бабушке, потому что здесь находится хорошая больница, и родителям удобнее до нее добираться. На лечение постоянно нужны деньги… Их очень не хватает… Бабушка пенсионерка, но она устроилась в школу уборщицей, чтобы хоть что-то заработать. Ну а я ей помогаю…
Слова Вани настолько потрясли меня, что я прямо онемела.
– Когда все это случилось, моя жизнь тоже переменилась, – продолжал Ваня. – Больше не осталось времени на друзей, общение… Конечно, уже прошло два года, и все наладилось, мы привыкли к такому положению. Но тогда, в первое время, морально было очень тяжело.
У меня в голове что-то щелкнуло, и пронеслись мысли: «Случилось два года назад? Нет времени на общение с друзьями?»
– А когда именно все это случилось? – осипшим голосом спросила я, заранее зная ответ.
– Десятого ноября две тысячи девятого года, – вздохнул Ваня.
«А мы с ним хотели встретиться у памятника Пушкину именно десятого ноября две тысячи девятого года», – подумала я. Все стало ясно.
– Ты держись, – рассеянно пробормотала я.
– Ты только не подумай, я ни на что не жалуюсь. Родители и бабушка – самое дорогое, что у меня есть. И поэтому я считаю, что это мой долг – их поддерживать. Только ты никому в классе не рассказывай, ладно?
