Навстречу Яве тут же кинулась веселая Лукерья.
— Пошла вон! — сердито приказал тот, уворачиваясь от собачьих объятий.
— Выезжаем, — заторопился Бахрам. — Пора! Время не ждет, то есть!
Ньялсага сунул в карман ежедневник.
— Еще пару минут! Если Алина не успеет, тогда — без нее. А то, может, по дороге ее захватим…
Бахрам довольно потер руки.
— Ява, знаешь, кто сегодня? Оборотень!
— Знаю, знаю… — недовольно отозвался тот, счищая с плаща собачью шерсть.
— Кстати, у нас в эти выходные — большая игра. Ты как? Съездил бы хоть раз с нами? Совсем по- другому бы относился к пейнтболу!
— Делать мне больше нечего, кроме как бегать по лесам да друг в друга шариками с краской пулять. Детские игрушки!
— Пейнтбол — это не игрушка! Пейнтбол — это…
— … образ жизни, — кивнул Ява. — Слышал уже.
— Святые ежики, два дня, ночевка в горах! Будем разрабатывать одну секретную операцию, все, как полагается: сначала — разведка, потом — нападение на базу противника, с захватом заложников…имей в виду, будет женское подразделение «Дикие кошки»!
Ява заинтересованно взглянул на него.
— Пытки заложниц планируются? Нет? Ну, что ж тогда ехать? Только время терять…
Бахрам огорченно крякнул. Он давно уговаривал друзей принять участие в какой-нибудь широкомасштабной игре и каждый раз искренне расстраивался, когда они отказывались.
— Что же ты делать будешь на выходных? Чем займешься? Опять пойдешь к Цолери в старых книгах рыться? Искать ответы?
Ява пожал плечами.
— Это навсегда, приятель! — принялся втолковывать Бахрам. — Мы бессмертны и с этим ничего не поделаешь! Думаешь, мне не хотелось бы снова стать смертным, все жизнь воевать, а под конец — геройски погибнуть в сражении?
— Непременно в сражении? — улыбнулся Ява.
— Святые ежики! Умереть в бою — вот славная смерть! Но это невозможно, — огорченно сказал Бахрам. — Нечего и мечтать. Так что забрось ты эти древние книги, поедем вместе с нами… поедешь?
Ява отрицательно помотал головой.
— У нас в Черном Легионе ты бы, наверное, писарем был, — огорченно сказал Бахрам. — Скрипеть пером да перебирать бумаги — разве ж это дело для настоящего мужчины? Мужчина должен воевать!
— Писарем, как же! Я б сразу в маркитанты пошел. Спекулировал бы продовольствием, амуницию и фураж налево продавал, сколачивал капитал, а в свободное время посещал бы прекрасных юных дев!
Ява мечтательно вздохнул.
— А ты бы в это время мерз и голодал!
Бахрам забеспокоился.
— Голодал? Солдат должен хорошо питаться, иначе он воевать не сможет!
— Будешь окрестные деревни грабить, — безжалостно сказал Ява. — Продовольствие-то я к рукам приберу!
Бахрам сокрушенно вздохнул.
— Крестьяне в наших краях бедны. Их и пограбить-то толком не удастся…
— Ладно уж, приходи тогда ко мне, своему маркитанту. Я тебе по старой дружбе мешок сухарей недорого продам.
Ньялсага взглянул на солнце, определяя время.
— Все, больше ждать некогда. Едем!
В этот момент и появилась Алина. Она была в синих джинсах, короткой коричневой куртке и ботинках, на плече у нее висела спортивная сумка.
— Алина, быстрей в машину! — скомандовал Ньялсага. — Подробности по пути расскажу. Ты с кем поедешь: со мной или…
— У тебя в машине бардак, все сиденья — в собачьей шерсти. Ява, я с тобой поеду!
Они поспешили к машинам.
— Новости у нас, — на ходу говорил Ньялсага, роясь в карманах в поисках ключей.
— У меня тоже, — мрачно ответила Алина.
— Оборотень! — понизив голос и вращая глазами, пояснил Бахрам.
— А у меня — ребенок! — отрезала Алина.
Бахрам осекся на полуслове.
— Ребе… кто? — недоверчиво переспросил Ньялсага.
— Святые ежики, Алина! Откуда он у тебя?!
Алина выразительно промолчала, Бахрам слегка покраснел.
— А чей ребенок? — поинтересовался Ява. — Твой?
— Ты что, с ума сошел?! Как он может быть мой?
— Откуда ж он взялся?
— Бабушка пятиклассника Соловьева в больницу попала. Ребенка девать совершенно некуда, родственников нет. Не на улице же его оставлять? Ну, вот мы и решили…
— Кто это — «мы»?
— Мы с директором школы. Поживет у меня неделю.
— Ах, с директором…
— Да. По крайней мере, мальчишка хоть питаться нормально будет. Явится вечером из школы, я ему обед приготовлю.
— Ежик всемогущий…. — в ужасе воскликнул Бахрам. — Ты будешь его кормить?!
Алина бросила в его сторону короткий взгляд, и Бахрам мигом заткнулся.
— Он будет получать полноценное питание. Например, вчера я лепила вареники с творогом. Можете завернуть ко мне вечером, угощу.
— Я, Алина, здорово занят сегодня, — не моргнув глазом, соврал Ньялсага. — А вот Ява с Бахрмом, они — с радостью!
— Я тоже занят, — отперся Ява. — Да ты, Алина о нас так не заботься, мы привыкли к простой незатейливой пище…
Алина вздохнула.
— Ну, как же. Вы, можно сказать, моя семья…
— Святые ежики, Алина! Снова-здорово, опять вареники! Ты их всю неделю лепишь, что ли? — вмешался в разговор бесцеремонный Бахрам. — Я творог уж видеть не могу! Ты другое что-нибудь готовь. На одних варениках далеко не уедешь!
— Дебилы, собирающиеся куда-то ехать на варениках, мне не семья! — отрезала Алина, села в машину и громко хлопнула дверцей.
Бахрам почесал в затылке, подумал.
— Ява, ты слышал, у Алины — ребенок. Ей в школе его выдали!
— Слышал, не глухой…
— Будет у нее жить. И она будет его кормить!
— А вот это печально.
Алина опустила стекло:
— Долго вы копаться будете? Мне домой надо. С детьми столько хлопот, просто голова кругом. Вот, сбегала на большой перемене в магазин, купила книгу «Питание школьника». Еда для ребенка должна быть питательной и полезной, богатой витаминами! И еще: я сейчас кухню Италии изучаю, так что скоро спагетти вас угощу, раз вы вареников не хотите.
Бахрам вздрогнул.
— Святые небеса, помогите нам пережить Италию! — пробормотал Ява, переглянувшись с приятелем.
