дождалась, пока та не наполнилась водой. Солнце уже поднялось высоко, день обещал быть теплым – даже слишком теплым для конца Рассветного Месяца. Месяца, когда Пресветлый Сеггер отправился в Первое Странствие по Лару…

Теперь ей самой придется отправляться в путь. Одной.

Получить список стражников оказалось на удивление легко. Сонный усатый писарь поднял голову, почесал пером кончик носа и прежде, чем Флайри открыла рот, чтобы рассказать заготовленную историю, прогудел:

– Вы это… присядьте, уважаемая. Вот там, у окошечка.

За этим могло последовать все, что угодно, но дело разрешилось самым благоприятным образом. Через некоторое время писец закончил работу, достал с полки толстый свиток и без лишних слов развернул перед посетительницей. Ни пергамента с пером, ни восковой дощечки посетительнице предложено не было. Очевидно, по мнению почтенного писца, дама желала знать, когда стоял в карауле тот или иной стражник. Потому что если бы дама выясняла имя стражника, дежурившего, скажем, на Сайгуровых воротах в ночь на десятый день Рассветного месяца, она, скорее всего, спросила об этом прямо. Хотя… кто их знает, этих женщин?

Дама внимательно проглядела список, мысленно возблагодарила Пресветлого Сеггера, наделившего ее при рождении цепкой памятью, после чего возблагодарила писца – уже не молитвой, а звонкой монетой достоинством в десять туллов. И чинно вышла, шурша пышными юбками.

Если бы вместо того, чтобы возвращаться к столу, радуясь щедрой награде, писец проследовал за дамой на улицу, увиденное его бы очень удивило. Потому что дама, вытащив из-за корсажа восковую дощечку, принялась торопливо царапать по ней стилосом.

Два дня… Четверо ворот, на каждых по шесть стражников… итого сорок восемь человек. Впрочем, запоминать столь длинный перечень нужды не было.

Казначейский писарь оказался более подозрительным – видимо, в силу возраста, когда велико желание скрыть за напускной строгостью отсутствие опыта. Близоруко щуря маленькие глазки неопределенного цвета и взирая на Флайри словно c постамента, он задавал ей нелепые вопросы, напрочь лишенные смысла – нудно, точно по бумажке читал. И его личико, и жидкие льняные волосы, отпущенные до плеч в попытке создать видимость пышной шевелюры – все это казалось бесцветным, точно прошлогодняя трава. Едва пробивающиеся черные усики смотрелись странно. Казалось, писарь брызнул себе на губу чернилами, не заметил и размазал рукой. Флайри пожалела, что не отправилась сразу в казармы или к воротам. После такого допроса Флайри решила, что имеет полное право достать табличку и открыто переписать имена мытарей из списка, милостиво предоставленного ей почтенным молокососом. Самое обидное, что имен было всего восемь, и запомнить их не составило бы ни малейшего труда.

Из этих восьми один стоял сегодня на Сайгуровых воротах. Остальных можно найти, если немного постараться. Но это потребует немало времени. Мытари, в отличие от ремесленников, не селятся слободой. Кто-то из них может жить у Зеленого рынка, кто-то у Жестяного, а кто-то и вовсе у Кустов – так называлось место, где некогда располагался городской парк. Теперь от парка почти ничего не осталось. Окончательно его не вырубили лишь по одной причине: никто пока не задался вопросом, а не мешают ли кому-нибудь эти заросли. Может быть, горожане просто привыкли, что на этом месте есть парк. Человеческая память – странная штука. И теперь деревья, пережившие огненные дожди, землетрясения и засухи, стояли, точно калеки на костылях, теснимые со всех сторон набирающим силу городом, суровые, упорные, обреченные. Каждый год в их изуродованных кронах появлялись новые сухие ветки. Меж пыльных полуиссохших кустов, где по ночам находили приют бродяги и заблудившиеся выпивохи, вились тропки… Однако никто бы не сказал, что это место пользовалось дурной славой. Улица Гиэранца Победоносного по-прежнему опоясывала умирающий парк. Отстроенная заново, она осталась такой же чистой и нарядной, как и в прежние времена…

Как бы то ни было, Флайри решила сначала отправиться в казармы. Возможно, после разговора со стражниками ей и не придется разыскивать по всей столице мытарей, которые в такой час вряд ли сидят дома.

Однако стражники поверили слезной истории о молодом красавце, который пленил ее сердце, но не ответил на любовь несчастной девушки и покинул Туллен, женившись на дочери богатого купца. Сам он уехал десять дней назад, а вот невеста в день землетрясения еще оставалась в столице. Если бы только узнать, куда они отправились! Может быть, ее возлюбленный смягчится, узнав о том, какой путь проделала ради него та, для которой есть лишь одна отрада – видеть его, слышать звук его речей… Судьба обошлась с ней сурово, все ее родные погибли во время Катаклизма. И вот теперь – безответная любовь. Если почтенные стражи помогут ей, хотя бы вспомнят: не выезжали ли в последние два дня из города конные носилки? Она будет очень благодарна…

Правда, «бедная девушка» была одета отнюдь не в лохмотья. Поэтому никто не предложил ей забыть неблагодарного и найти утешение в объятьях доблестных стражей Туллена или, паче чаяния, вознаградить их таким способом за помощь. То, что девушка предпочла страдать, но не прибегла к богопротивной ворожбе (ибо Пресветлый Сеггер порицает магию, лишающую человека свободы воли с целью иной, кроме как защита ближнего и установление истины), также возвысило Флайри в их глазах. Ясно было, что «неблагодарный» не обращал на Флайри внимания именно так, как не обращают внимания на высокородных сайрис – то есть не удостаивая их не только любви духовной, но и не снисходя до того, чтобы удовлетворить с ними мимолетные позывы плоти. Никто из собравшихся носилок не видел, но Флайри даже не пришлось обращаться снова к своему списку, чтобы найти остальных свидетелей.

– Доран! Кто на Сайгуровых третьего дня стоял?

– Дай памяти, Пресветлый… Кажется, Ваандир с Хариотом. А кто третий – не помню.

– А на Торговых?

– Погоди, не части. На Сайгуровых второй тройкой были Маресий Рыжик – он со скамейки свалился, когда трясти начало… еще Бешеный Орк и Брамир, а старшой у них – Наарий Халистер.

– Так чего ты бронтобея за хвост тянешь? Сбегай в оружейную, они сейчас там сидят!

– А если носилки через Торговые пошли?

– На Торговых третьего этот был… как его, новенький, белобрысый такой…

– Леан!

– Вот-вот. С ним Шон, который «На Здоровье» – его нынче на Флориановы поставили. Старшина у них – Сум Толстобровик. А кто третий – не помню.

– На Флориановых вчера герионова тройка стояла, – подсказал коренастый воин с роскошной курчавой шевелюрой, которую даже не пытался стянуть в хвост. – Но Герион сказал, что пойдет отсыпаться к тетке на Монетную улицу…

– Ха! Знаю я, что там у него за тетка. Мне б такую – с каждого жалования по двойному содару отстегивал бы на нужды храма.

– Кто тебе разрешит… Ладно, хватит веселиться. Кого еще ставили на Флориановы?..

Кто-то побежал в казармы. Вскоре на перекрестке собралась целая толпа. А еще чуть погодя Флайри узнала, что единственные за эти дни носилки проезжали через Сайгуровы ворота. Везли их иноходцы, один рыжий, другой гнедой, хидтунской вислоухой породы – «короткошеие и выносливые, что твой арацент». Таких лошадок мог себе позволить лишь человек весьма небедный, но при этом сами носилки выглядели неприметно. Стражник, который видел их, даже не запомнил цвет: то ли синий, то ли зеленый. Сопровождающих оказалось немного. Возница показался старшине незнакомым, но мало ли кто заезжает в столицу? Магических предметов никто с собой не вез. Что до сайрис Саамер, которая ехала в носилках, то она держалась, как и полагается высокородной даме: не то что лица не показывала, но даже полога не откинула. Всем распоряжался евнух-эрладиец. Он и подорожные показывал, и налог уплатил – правда, ровно столько, сколько полагается, ни туллом больше.

– А как он выглядел? – с замирающим сердцем спросила Флайри.

Страж только пожал плечами.

– Эрладиец – он эрладиец и есть. Волосы черные, рыжинкой отливают. Носатый… Ростом пониже меня – вот так где-то, – он провел в воздухе невидимую черту возле своего уха. – Правый глаз малость косит… или левый… Не помню, уж извините, ради Пресветлого. Толстый, лицо круглое. Бороды, сами понимаете, нет. А из особых, что называется, примет – их вроде как и не было.

Вы читаете Цена короны
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату