раз, запись на диске – два, незаконное хранение огнестрельного оружия – три! Угроза жизни – четыре! Он ведь тебе угрожал, Таня, подтвердишь?
– Подтвержу, – устало сказала я, отпивая из большого бокала горячий чай: кофе у Мельникова не оказалось. – Остальных взяли?
– Взяли, взяли, а как же! – радостно закивал Мельников.
Подполковника можно было понять: он только что разоблачил банду наркодельцов, которой руководил Марат Шамсутдинов, владелец сети ночных клубов «Континент», функционировавших в разных городах России.
– Маратика лично допрашивал! – медным тазом сиял подполковник. – Наркотики из Средней Азии шли в Тарасов и через Навицкого попадали к нему в руки. Одну партию конфисковали в клинике, в клубах тоже много нашли.
– Да, кстати, – обратилась я к Андрею, – я все забываю спросить, откуда вы взялись в квартире Навицкого?
– Ну, это совсем просто, – сказал Андрей. – Когда ты позвонила мне на сотовый, у меня высветился номер телефона. Незнакомый. А узнать адрес по номеру телефона для милиции – пара пустяков. А что приехали так поздно, так раньше никак не получилось. То, что у тебя там не слава богу, это я понял сразу. Пока звонил, ОМОН вызывал… Уж извини!
– Да что ты, Андрей! Вы приехали как раз вовремя. А я даже и не сообразила в тот момент, что все так просто! Хорошо, что я звонила с его телефона, а не со своего сотового. Хоть я и справилась в конечном итоге с ним, но с вами все-таки сподручнее оказалось, – великодушно польстила я и без того раздувшемуся от гордости Мельникову.
– Стараемся, – самодовольно произнес он. – Стараемся…
– Ну, я полагаю, я тебе больше не нужна? – спросила я. – Мне перед клиенткой отчитаться нужно за завершенное расследование.
– Не держу, не держу! – благодушно махнул рукой Мельников. – Куда ты денешься! Ты же от своих показаний не откажешься?
– Не откажусь, – улыбнулась я. – Хотя думаю, что ты и без них бы обошелся, раз у тебя полный комплект доказательств.
– Да! – снова засиял Мельников, потирая руки.
Он с легкостью отпустил меня восвояси, поскольку ему, видимо, не терпелось пойти на доклад к начальству и получить свою порцию похвалы за проявленные оперативность и смекалку. Я же не претендовала ни на какие лавры: мне хватало моего гонорара от Стрельцовой.
Выйдя из кабинета Мельникова, я, к своему удивлению, увидела сидевшую в коридоре Риту Костромину.
– Рита? – удивилась я, подходя. – Вас что, вызвали?
– Нет, я сама пришла, – тихо сказала Рита, утирая слезы платочком. – Когда узнала, что Сергея арестовали.
– Зачем? – не переставала удивляться я.
– Узнать, может быть, я могу ему чем-то помочь? – Рита с надеждой уставилась на меня.
– Чем вы можете ему помочь? – неприятно поразилась я. – Вы что, с ума сошли? Подполковник Мельников только что перечислил мне набор доказательств его вины. Поверьте, их на троих хватит!
– Я все равно его буду ждать, – с тупым упрямством заявила Рита.
– Откуда? Из зоны, что ли? – искренне удивилась я.
Рита кивнула.
– Вы в своем уме? – возмутилась я. – Кого вы собрались ждать? Он бандит и убийца! А за свои фокусы получит лет пятнадцать, не меньше! А вы еще совсем молодая женщина. Вы что, себя заживо собираетесь похоронить? Ради кого? У вас что, нормальных врачей в клинике нет?
– Врачи есть, – с тоской ответила Рита, – но таких больше нет.
– Фу ты, – не выдержав, фыркнула я, – тоже мне… Мой вам совет: включите наконец мозги, Рита! Да у вас просто пелена какая-то на глазах! Рита, очнитесь!
Костромина не отвечала, глотая слезы.
– Рита, – усмехнулась я, – Навицкий просто вас использовал как временную женщину. Неужели вы этого не понимали?
Рита опустила глаза. Да, она все это понимала, но просто боялась себе в этом признаться. Я вздохнула и опустилась рядом с ней на стул.
– Я бы вам посоветовала сменить место работы, – сказала я расстроенной женщине. – Переключитесь на что-то другое, а то вы совсем зациклились!
– Уволиться? – Рита испуганно посмотрела на меня. – Но я не могу оставить Константина Владимировича! Я должна его поддержать! Он как раз со дня на день должен вернуться на рабочее место, а у нас такой тарарам! Да еще к тому же обе медсестры подали заявления об уходе, старшая и главная. Я даже ума не приложу почему!
Я-то прекрасно была осведомлена, почему отпущенная Лилия Федоровна и Алевтина Викторовна так поступили, но ничего объяснять Рите не стала – ее это не касается.
– Вот и отлично, значит, все встанет на свои места. А вы займитесь вплотную работой, тем более вам нужно восстанавливать свое положение после того, что вы там накуролесили, – продолжала наставлять ее я. – Поверьте моему опыту, это лучшее средство от любовной депрессии.
Рита перестала всхлипывать и слушала меня.
– Пойдемте. – я легонько похлопала ее по плечу. – Нечего вам тут торчать, ясно? Пойдемте, пойдемте, я вас подвезу!
Я заставила Риту подняться и повела к выходу. Я довезла ее до дома, по дороге еще порассуждав о том, сколько достойных мужчин могут составить ее счастье. Кажется, Костромина немного успокоилась, и я с чистой совестью отправилась домой. По дороге я позвонила Ангелине Николаевне Стрельцовой и сказала, что дело об убийстве ее дочери завершено, а также сообщила имя убийцы и причину гибели Жанны. Конечно, Ангелина Николаевна была ошеломлена, как я и предполагала. Но скрыть от нее подробности дела не было возможности: на суде, на который она непременно пойдет, все равно все откроется.
Не успела я завершить разговор с Ангелиной, как позвонил ее бывший супруг.
– Татьяна Александровна! – буквально орал он в трубку. – Куда вы пропали? Почему не отвечаете? Вы что, нарочно от меня скрываетесь? Имейте в виду, вы потратили уже четыре дня на расследование!
– Всего лишь четыре, Роман Анатольевич, – поправила его я. – А дело уже раскрыто. Подробности можете узнать у Ангелины Николаевны, я только что отчиталась перед ней.
Стрельцов, захлебнувшись своим возмущением, резко умолк. А я, проговорив все это, отключила связь. В этот момент я как раз подъехала к дому и вышла из машины.
На улице вовсю бурлили ручьи. В воздухе носился запах марта, который ни с чем нельзя было спутать. Воробей на ветке деловито чистил перышки, распушая их и готовясь к теплу. На подоконнике одной из квартир у раскрытого окна грелся вальяжный рыжий кот, подставляя солнышку толстые, пушистые бока. В мир неотвратимо шла весна. Все вокруг собиралось жить.
