Девушки куда-то пошли, видимо, направились к только что подъехавшему «Форду», так что мне не удалось узнать никаких подробностей. Зато я узнала, что некто рассылает людям угрожающие письма. Если бы Корнилова и Бережковская получили такие послания, они непременно меня об этом проинформировали бы. Значит, этот неизвестный злодей действует избирательно. Интересно, по какому принципу он определяет свою будущую жертву?
Валентина Петровна жила в частном доме, на краю Глебова оврага. Только я подошла к калитке, как за забором громко залаяла собака. Нажимать на кнопку звонка уже не было необходимости – дверь отворилась, и на пороге появилась пожилая женщина.
– Вам кого? – крикнула она.
– Валентину Петровну.
– Она еще с работы не вернулась. А вам она зачем?
– Поговорить надо.
– Хорошо, что не денег занять. – Старушка явно обладала чувством юмора. – Да вон она идет, легка на помине.
Я оглянулась и увидела двух приближавшихся к дому женщин, каждой на вид было лет сорок с небольшим. Одна свернула к соседнему дому, вторая подошла ко мне.
– Здравствуйте! Кого-то ищете? – устало спросила она.
– Вероятно, вас. Вы ведь Мазурова Валентина Петровна?
– Да, это я. – Женщина немного смутилась. – А вы кто?
– Частный детектив.
– А если серьезно?
– Да серьезнее некуда. Сейчас покажу вам свою лицензию. – Я расстегнула «молнию» сумочки.
– Ну, допустим, я вам поверила без всяких бумажек. Что вы хотите?
– Задать несколько вопросов о вашем бывшем муже. – Стоило мне это сказать, как за забором раздался лай.
– О Кольке, что ли? – Валентина покосилась на старушку, топтавшуюся на пороге дома. – Извините, но в дом я вас пригласить не могу. Матери моей лучше лишний раз о нем не напоминать. Запилит.
– Да нет проблем. Давайте поговорим у меня в машине.
– Не думаю, что разговор получится долгим. Мы с Колькой давно разошлись и с тех пор не общаемся.
– А что же разошлись-то? – по-простому спросила я и незаметно нажала на кнопку диктофона.
– Вообще-то нам и сходиться бы не следовало. Если б я изначально знала о нем и его семейке всю правду – никогда бы за Мазурова не пошла!
– Вот как? А что же вы такого узнали о нем, уже будучи в браке?
– Валя, не держи гостью на улице! – крикнула дотошная мамаша. – Зови ее в дом!
Моя собеседница махнула ей рукой, что следовало толковать таким образом – отстань, мы и без тебя разберемся, – и она обратилась ко мне:
– Почему вы им так интересуетесь?
– Валентина Петровна, я не буду от вас скрывать – Николай Мазуров входит в круг людей, подозреваемых в совершении целой серии преступлений. Ничего более конкретного я вам сказать не могу. Простите.
– Ясно, тайна следствия, – женщина понимающе кивнула. – Собственно, меня это ничуть не удивляет.
– Вот как? Он уже бывал в чем-то замешан прежде, да?
– Не в том дело. Он серьезно болен. – И Валентина Петровна повертела пальцем у виска. – Понимаете, в роду Мазуровых было несколько шизофреников, по мужской линии.
– Да вы что?! – Я не удержалась от восклицания.
– Да, к сожалению, с наследственностью у Мазуровых дела обстояли не самым лучшим образом, но я узнала об этом уже после свадьбы, и то совершенно случайно. Несмотря на то что у Николая не имелось никаких внешних признаков психического расстройства, я не спешила заводить детей, – разоткровенничалась Валентина Петровна. – Поначалу у нас все было нормально, но потом Колька потерял работу и никак не мог найти приличное место. Приятель взял его к себе, в вино-водочный магазин, продавцом, и Николай стал потихоньку спиваться. Ну как же – быть у воды, да не напиться? А ведь до этого он спиртного вообще в рот не брал, а тут – едва ли не каждый день стал домой под хмельком приходить. Я не узнавала мужа: он вел себя совершенно неадекватно.
– Как именно? – насторожилась я.
– Он совершал немотивированные поступки: разговаривал вслух, утверждал, что слышит голоса, которые ему что-то советуют, причем они иногда говорили совсем противоположные вещи… Колька принялся трактовать самые обыденные житейские события в каком-то мистическом ключе. Дальше – больше. Он возомнил себя кем-то вроде мессии, который должен спасти мир. Его родители пытались убедить меня, что это – белая горячка, спровоцированная алкоголизмом, и стоит лишь ему бросить пить, например, закодировавшись, как все эти странности пройдут безвозвратно. Но я-то знаю, что такое алкоголизм. Мой отец тоже по праздникам напивался до чертиков, но таких глупостей, как Колька, он все же не вытворял. Я догадалась, что у моего мужа – шизофрения, а спровоцировало ее развитие безудержное пьянство. Однажды он такое устроил!..
– Что именно? – спросила я.
– Вы уж простите, но я обойдусь без подробностей. Я просто не в состоянии извлекать из глубин своей памяти все кошмары тех дней. – На глазах у Валентины заблестели слезы. – Боюсь, если я это сделаю, вновь потеряю сон.
– Простите, я думала, что вы уже пережили все это…
– Я тоже так думала. – Мазурова шмыгнула носом. – В общем, однажды я поняла, что моей жизни угрожает реальная опасность, и тайком вызвала «неотложку». Николая увезли в психиатрическую клинику. Я поняла, что перспектив у меня с ним никаких нет, подала на развод и, не дожидаясь, пока нас разведут, возвратилась сюда, к родителям. Конечно, его родня уговаривала меня вернуться, обещала золотые горы – дачу на меня переписать, машину новую купить… Но я жить с психом не собиралась, у меня еще оставался шанс устроить свою личную жизнь. Правда, я им пока что так и не воспользовалась, – призналась мне Валентина, горько вздохнув. – Сначала мой отец очень серьезно заболел, я от него не отходила, теперь маманя мне вздохнуть совсем не дает… Видите – она так и следит за нами?
– Сочувствую вам. Скажите, с 1999 по 2004 годы Николай действительно нигде не работал?
– Да, он на лечении находился, в нашей областной психбольнице.
– Я так и подумала, хотя в настоящее время он не производит впечатления человека, больного шизофренией.
– Вполне возможно. Я Катерину Мелихову недавно встретила, его двоюродную сестру, и она сказала, что у него уже больше шести лет обострений не было и группу инвалидности у него сняли…
– Как вы сказали?! Мелихову?!
– Да. А что, вы ее знаете?
– Нет, Катерину я не знаю. А вот Марину Валерьевну…
– Это дочь Катерины, – пояснила Мазурова.
– Ну, тогда все понятно!
– Что вам понятно? – спросила Валентина.
– Марина в отделе кадров работала, вот и приняла на работу своего родственника, зная, что он психически болен и в любой момент у него возможно обострение заболевания.
– А почему вы сказали – «работала»? Она уволилась из ателье?
– Ушла в декретный отпуск.
– Да вы что?! А мне Катька ничего об этом не сказала… Значит, Марина замуж вышла и уже ждет ребенка? Не дай бог, если у нее мальчик родится!
Я никогда не была сплетницей, но в данном случае сочла возможным ответить откровенностью на откровенность:
– Вообще-то Марина не замужем. А последнее УЗИ показало, что у нее будет девочка.
