Восстановление себя в утерянной добродетели.
Что задолжал ты Богу, то и возвращай Ему.
Всякий недуг врачуется свойственным ему лекарством.
Посевай милостыню на смирении, и пожнешь милость на суде. Чем погубил ты доброе, тем снова приобретай оное. Овол задолжал бы Богу: вместо него не возьмет Он с тебя жемчужины; например, погубил ты целомудрие — Бог не примет от тебя милостыни, если пребываешь в блуде, потому что хочет от тебя святости тела, так как преступил ты заповедь. Ужели, думая оставить стяжание мира, будешь вести брань за что-либо иное? Оставил ты насажденное, и с другими разве пришел ратовать? [3]
Святой Ефрем сказал, что во время жатвы не будешь противоборствовать зною зимними одеждами. Так каждый, что сеет, то и пожнет. И всякий недуг врачуется свойственными ему лекарствами. Ты, может быть, побежден завистию — для чего же усиливаешься бороться со сном? Пока проступок еще мал и не созрел, истреби его, прежде нежели распространится и созреет. Не предавайся нерадению, когда недостаток кажется тебе малым, потому что впоследствии найдешь в нем бесчеловечного властелина и побежишь перед ним, как связанный раб. А кто вначале противоборствует страсти, тот вскоре возгосподствует над нею.
Геенна.
Что она есть?
Если же это справедливо (как и действительно справедливо), то что несмысленнее или неразумнее такой речи: «Довольно для меня избежать геенны, о том же, чтобы войти в царство, не забочусь?» Ибо избежать геенны и значит это самое — войти в царство; равно как лишиться царства — значит войти в геенну. Писание не указало нам трех стран, но что говорит? «Егда приидет Сын человеческий в славе Своей... и поставит овцы одесную Себе, а козлища ошуюю» (Мф. 25, 31,33). Не три наименовал сонма, но два, — один одесную, другой — ошуюю. И разделил пределы различных обителей их, сказав: «и идут сии, т. е. грешники, в муку вечную, праведницы же в животе вечном (Мф. 25, 46) просветятся яко солнце» (Мф. 13, 43). И еще: «от восток и запад приидут, и возлягут на лоне Авраамовом во царствии небеснем; сынове же царствия изгнани будут во тму кромешную, где плач и скрежет зубов» (Мф. 8,11,12), что — страшнее всякого огня. Не уразумел ли ты из сего, что состояние, противоположное горней степени, и есть та мучительная геенна?
Мучения в геенне есть раскаяние и бич любви Божией. Любовь для одних мучение, а для других отрада.
Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви! И как горько и жестоко это мучение любви! Ибо ощутившие, что погрешили они против любви, терпят мучение вящшее всякого приводящего в страх мучения; печаль, поражающая сердце за грех против любви, страшнее всякого возможного наказания. Неуместна никому такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией. Любовь есть порождение ведения истины, которое (в чем всякий согласен) дается всем вообще. Но любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается друг другу терпеть от друга, и веселит собою соблюдших долг свой. И вот, по моему рассуждению, геенское мучение есть раскаяние. Души же горних сынов любовь упоявает своими утехами.
[1] К этим словам издатель греческого текста Никифор Феотдкис сделал такое примечание: 'Это - или непорочность от телесных страстей, но не сущая на самом деле'.
