- Взгляните... - Шалимов подал Денисову фонарь.
Бригадиру хотелось, чтобы затея со следователем из пассажиров оправдала себя. Поступали же точно таким образом, когда в пути требовался врач!
Денисов шагнул вперед. Лампочка в фонаре мигнула.
Убитому, определил Денисов, было не меньше пятидесяти пяти. Лицо хорошо запоминающееся: коротко подстриженные волосы, широкий лоб, слегка уплощенная спинка носа. Широко расставленные глаза.
Постепенно Денисов представил картину происшедшего и свои первые неотложные действия.
'Удар, по всей вероятности, нанесен, когда потерпевший лежал поверх простыни одетый - в майке и брюках...'
Пиджак и серая в полоску рубашка висели у изголовья, галстука Денисов не увидел. На третьей полке, над трупом, виднелся поставленный косо клетчатый баул, рядом свисали ремни пустого рюкзака.
Ранение в грудь показалось Денисову единственным. Сквозь покрывало он прощупал колено пострадавшего: трупное окоченение еще не наступило.
'У пострадавшего еще хватило сил приподняться, потом он упал головой вперед, согнувшись...'
Денисов оглядел купе - туфли на вытертом коврике, лесенка-стремянка у стола. На столе следы поспешного дорожного пиршества - 'Двин', отпитый меньше чем на треть, початая бутылка 'Марсалы', выдохшееся шампанское. Пробка от шампанского валялась здесь же, тот, кто открывал, проткнул ее ножом. Под столом Денисов заметил еще пустую бутылку из-под боржоми, обертки от конфет, мятый телеграфный бланк - им пользовались как салфеткой.
Требовался детальный осмотр.
- С собою принесли, - Шалимов кивнул на бутылки, - 'Марсала' без штампа вагона-ресторана. А минеральная вода у нас - 'Айвазовская'.
- Ресторан ночью работал? - спросил Денисов.
- Не положено. Там кто знает!
Постель на нижней полке справа была едва примята: Ратц, похоже, не ложился или, поднявшись, успел аккуратно ее заправить.
- Постели постланы заранее?
- До посадки. - Шалимов достал носовой платок, повертел в руках. - У нас такое правило. Вам тоже застлали?
- Да, спасибо.
Денисов продолжил осмотр. При спущенной шторе картина преступления выглядела ненатуральной. Безжизненные глаза, восковое лицо убитого. Брови шли углом, словно приклеенные. Телесного цвета майка на потерпевшем казалась принадлежностью инсценировки.
- Закройте меня на минутку, - Денисов сделал шаг вперед, выключил фонарь.
Шалимов налег на дверную ручку. Угольно-черная темнота наполнила купе, представления Денисова о пределах мгновенно сместились: стол, стремянка, голое плечо неживого человека. Ничего невозможно было рассмотреть.
- Открывайте!
- Выяснили что-нибудь? - Шалимов ждал немедленного результата.
Денисов не ответил.
- Скорее бы сентябрь, - бригадир переменил тему. - Все едут, все на Каспий, поездов не хватает! А экипировка в дополнительных какая? Вы из территориальников? Я не рассмотрел удостоверение...
- Железнодорожная милиция. С этого вокзала.
- Уважаю, - Шалимов кивнул. - Командировка?
- Отпуск.
Денисов вышел в коридор, закрыл купе. Яркий свет ударил в глаза. Проехали Белопесоцкий. Два моста - старый и новый - на разной высоте пересекали Оку. Главный путь и с ним вагоны астраханского дополнительного скользнули вниз, два других пути, наоборот, потянулись вверх мимо старого блокпоста.
- Кашира! - Шалимов поправил китель, сразу заметно приостановился.
Между клавишами моста показалась желтоватая небыстрая Ока. Приближавшийся берег был усеян бесчисленными лодочками, катерами остановившаяся разноцветная карусель.
- Возьмите под наблюдение поручень... - сказал Денисов.
Шалимов не понял.
- Поручень, испачканный кровью. Чтобы на стоянке следы не могли уничтожить.
- Совсем выскочило из головы! Суркову я поставлю в тамбур. Пусть смотрит!
- Стоянка шесть минут? - Денисов посмотрел на часы.
- Да, дальше, на станции Ожерелье, пятнадцать.
- Сколько до Ожерелья по расписанию?
- Семнадцать минут.
'Каширская опергруппа доедет до Ожерелья, - подумал Денисов. - Итого на осмотр тридцать восемь минут. Немного...'
Мелькнула граница станции. Ржавый звук возник в середине поезда, заскрипели тормозные тяги.
Против окна Денисов неожиданно увидел оперативную группу русоголовую голубоглазую Наташу Газимагомедову - следователя транспортной прокуратуры. Наташа что-то говорила каширским инспекторам уголовного розыска, уважительно кивавшим в ответ.
Поезд еще двигался. Денисов ощутил напряжение колесных пар, дописывавших последнюю полуокружность.
На миг показались начальник линотделения - бледный, со шрамом на тонком умном лице, пожилая женщина - патологоанатом, а рядом тяжелый, в кителе, казалось готовом ежесекундно лопнуть, Актон Сабодаш, третьего дня направленный из Москвы в командировку.
'Кашира...' - мелькнула надпись по фронтону.
Денисов стоял в коридоре, чтобы не мешать оперативной группе. В купе, как всегда в таких случаях, была суета, и спешка, и вспышки 'блица', и потом короткая заминка, перед тем как стоящие ближе инспектора должны взять остывшее тело на руки, чтобы снять с полки.
На станции Ожерелье отправление дополнительного пришлось задержать. Пока упаковывались вещественные доказательства, на вагонах вывесили красные флажки.
Начальник линотделения подошел к Денисову, едва отъехали от Каширы.
- Я мыслю таким образом... С поездом поедете вы и капитан Сабодаш... - Он кивнул на Антона, перегородившего коридор. - Я звонил в Москву, там дали 'добро'.
- О чем говорить?! - Сабодаш всем восьмипудовым телом уже ощущал жару начинающегося утра, поселившуюся в жесткой гофрированной стенке вагона.
- Я с оперативной группой беру перегон. Птичек, возможно, уже нет в клетке...
'Бригадир выразился: 'Подлец мог выскочить у Вельяминова', - подумал Денисов. - Начальник линотделения, известный ревнитель ОБХСС, предпочел нейтральное 'птички в клетке'...'
- У Вельяминова ограничение скорости, - заметил он.
- Мне говорили. - Бледное, неулыбчивое лицо начальника линотделения выглядело маской, но Денисов почувствовал его неуверенность. - Выскочил из поезда - и беги на четыре стороны. Я мыслю: без квалифицированного осмотра перегона не обойтись. ...Кроме того, в случае неудачи мы успеваем в пути снова перехватить поезд, - начальник линотделения отодвинулся, пропуская женщину-патологоанатома. - Если едем с вами, теряем перегон...
- Товарищ подполковник!.. - позвали из купе.
- Денис! Я полностью в твоем распоряжении... - Антон забыл поздороваться. - Сколько нам отпущено времени?
- До Астрахани?
- Да.
- Тридцать часов.
