Мужчина посмотрел на меня в упор, его глаза перетекли из зелёного в ярко-желтый цвет, а зрачки округлились. При этом он не шелохнулся. Мы с Лалой тоже напряженно замерли, и пауза затянулась: из головы выветрились глупые мысли, и я вовлеклась в экстремальный режим, в любой момент готовая схватить Лалу и убежать.
— Он уловил твой интерес! — Прошептала Лала, слегка запнувшись. — Твоё желание! Он никогда не проживал ничего подобного!
Я расслабилась и стала складывать пазлы: пупок отсутствует — его не питал женский организм; сосков, как отголосков женского, тоже нету; плюс его непонимание того, что я от него хочу, такое первозданно-естественное желание в нём не заложено!
— Он никогда раньше не видел женщин! — Произнесла Лала вслух мою мысль.
— Как же они рождаются без женщин?
— Пока это только гипотеза. К сожалению, я не могу проникнуть в базу данных этой планеты, в их информосеть. Это так странно!
— Мы за пределами нашего Универсума, возможно подобные сети существуют только у нас!
— Информополе возникает гораздо раньше, чем сам человек. Сначала это ментальный план Вышестоящих относительно перспектив жизни, а потом — результат деятельности всего живого на планете. Пока — что я не нашла точку входа, нужный метод… Но, это пока. — Оптимистично уточнила Лала.
— Почему он всё время сидит, его ноги должно быть уже затекли от длительной статичной позы. Возможно ли, что он здесь сидит со вчерашнего дня, и мы его не заметили?
— Его здесь не было вчера. — Утвердила Лала. — Он передвигается на двух ногах так же, как и мы. Между нами есть контакт, но очень слабый, мы не можем войти в схематику мышления друг друга. Я показала ему разные образы воды: в виде капли, налитую в сосуд, дождь, струя, река, озеро, водопад…
— И как?
— Не улавливаю ответной реакции. В состав его организма входит вода, не так много, как у нас, но достаточно для того, чтобы понимать, что вода здесь имеется в достаточном количестве.
Мне хочется пить очень сильно, жажда поглотила меня настолько, что даже отодвинула навязчивый вопрос: что у него там, под набедренной повязкой, увешенной инструментами? Лала хихикнула, он неё не скрылась эта мысль и она ответила:
— Он гуманоид, его анатомическое строение идентично нашему, за исключением деталей. Но, тебе это не поможет — он использует этот орган только как выводящий и совершенно не знает о втором возможном действии.
— Откуда тебе это известно?
— Скорее всего, я считала это с него, когда он общался с тобой. Давай ты попытаешься наладить с ним контакт.
— Но как? Если у тебя не получается, что могу сделать я?
— Делай что-нибудь, а я понаблюдаю за его реакциями.
— А можно я дотронусь до него? — и добавила мысленно: «С удовольствием бы потрогала этого красавца».
Лала ненадолго задумалась:
— Попробуй, только не резко.
Моя рука потянулась к нему, я подползла ближе, и, слегка, самыми концами пальцев провела по его предплечью. Кожа гладкая и горячая, вот почему он раздет и не мёрзнет. На ощупь она плотнее и твёрже, чем наша. Он весь плотнее и тяжелее, чем мы, как будто вырезан из живого камня.
Глаза мужчины несколько раз быстро поменяли цвет, но он не шелохнулся.
— Продолжай, мне нравится его реакция. — Приободрила меня Лала.
Я представила прохладную воду у себя во рту, а потом глоток, приятно гасящий жажду. Наш тактильный контакт всё это время не прерывался, я взяла его за запястье.
Его глаза посветлели до бесцветности, он в упор посмотрел на меня, и я встретила это, не отводя глаз. Я ощутила, как нечто вошло в мою голову, конечно, это его мысль, я впервые прожила, что она может быть вполне материальна, но не поняла абсолютно ничего.
А вот Лала сразу поняла, что он хотел донести:
— Он хочет сказать: вода повсюду, ему странно, что мы не можем взять сами необходимое.
— Повсюду, это где?
— Не знаю. — Лала растеряно заморгала, она делает так всегда в редких случаях затруднения.
Я подозвала зонд и проверила уровень влажности: для сухой пустыни, простирающейся на многие километры, при полном отсутствии водоёмов влажность, действительно, высокая.
Наш друг с зеленоглазым любопытством наблюдал за нами и плавающим зондом, генерирующим голограммы. На его месте, я бы испугалась непонятной штуки. Если бы в Кслантенале мне показали голограмму, я бы подумала, что у меня тяжелое умственное расстройство: невозможно видеть то, чего на свете не бывает.
— Возможно, вода под землёй? — Предположила я.
— Не думаю. — Возразила Лала. — Если бы вода была под землёй, то был бы растительный мир, а мы не обнаружили здесь зелени вообще. Похоже, что вода доступна только для разумных.
Я свернула зонд и снова дотронулась до аборигена, его хочется назвать инопланетянином, но в данном случае пришельцы — мы. Я до сих пор не могу поверить, что мы на другой планете и он не такой, как мы. Его глаза резко пожелтели от моего прикосновения.
— У него очень позитивная реакция на тебя. Скорее не на сами действия, а на твой интерес к нему. — Я хихикнула, а Лала продолжила:
— Похоже на то, что он проявляет к нам принятую у них вежливость. Это означает, что он относится к нам, как к равным. Его настроение я улавливаю, эмоции он выражает цветом глаз, но это пока всё, что мы о нём знаем. Схематика его мышления, построение логических цепочек и ассоциативных связей, его образы: всё это мне почти недоступно. Такое впечатление, что он не пускает меня.
— Почему ты так думаешь?
— Мне кажется, что он никогда не видел детей. Очень похоже на то, что он и сам никогда не был ребёнком. Его смущает мой маленький размер.
— О, как это примитивно: иерархия, зависящая от роста. Напоминает Кслантеналу!
— Его размер и рост — не генетическая данность, а результат жизненного опыта. Возможно. Это тоже моё предположение. В любом случае тебе он доверяет больше, потому что ты проявляешь к нему яркую симпатию, хотя он и не понимает какую именно.
О, как жаль, что не понимает. Я встала во весь рост, совсем осмелевшая: кажется, он не собирается нас есть. Посмотрела на сидящего красавца с синими глазами и жестом пригласила его подняться на ноги. Лала тоже встала, спряталась за мной и стала наблюдать.
Он быстро понял, что мы от него хотим и очень легко без помощи встал на ноги. Моя макушка не достала даже до его плеча.
Я отошла, чтобы видеть его глаза — оранжево — красные.
— Это цвет страха и огорчения. — Сообщила Лала.
— Я заставила его сделать что-то неприличное и незаконное?
— Возможно. Нет, постой! Он боится нас поломать, потерять, утратить. Мы кажемся ему слишком хрупкими, готовыми рассыпаться от одного только прикосновения.
— Ты стала понимать его?
— Я связываю его чувства с твоими действиями.
Я обошла его, осматривая со всех сторон идеальную точеную фигуру: он много двигается и работает физически. У наших мужчин редко встретишь такую развитую мускулатуру. Лала отошла в сторону и просто наблюдает:
— Если ты сама будешь его касаться, он не имеет ничего против, его забавляет твоё поведение и нравится прохладная температура твоего тела.
Приободрённая этим наблюдением, я подошла к парню и обняла его: прижалась и сомкнула руки за его спиной.
