посуда, в которую наливаются напитки, и насыпается еда, из столика каплей отделяется материя, превращающаяся в кресло за считанные мгновения. Что-то взбивается, с шипением жарится, с бульканьем наливается. Можно выбрать угощение из списка, который развернётся у вас в очках или тут же перед вами в любом месте гостиной. Как только гость покидает своё место и его не занимает кто-то другой в течении пяти минут, начинается процесс дематериализации: стулья комкаются в бесформенный кусок и каплей втягиваются в столик, который встраивается обратно в башню-пирамиду. По всей гостиной расставлено множество диванчиков, на них сидят, лежат и, даже, спят, множество людей. Десятки незнакомых лиц заполняют помещение, общаются, собираясь группками, или просто пробегают мимо. Каждый из них может оказаться не человеком, а тварью непонятной мне природы, принявшей знакомый всем облик с целью наметить жертву.

                Я растерянно осмотрелся, моя интуиция предательски замолчала, а голодный крик желудка своим урчанием дополнил общую картину моей некомпетентности.

                Вкусный запах развеял грустные мысли, и я предался поглощению обеда. Какой-то заспанный человек буквально упал за мой столик, удавливаемый зевотой. Я приветливо отодвинул свою тарелку, освобождая место для его дымящегося сосуда с бодрящим напитком.

                Неожиданно около нас возникла, откуда ни возьмись госпожа Минунзу, я кивнул головой, приветствуя её и, поскольку голод уже отпустил меня, заинтересованно стал рассматривать лицо женщины, которой не менее двухсот лет. Я воспользовался тем, что она отвлеклась на входящий вызов, я понял это по тому, как её взгляд стал моментально отрешенным, а движения — механическими. Довольно многие люди отвечают на входящий вызов не вслух, а мысленно. В этот момент она развернула голографическое меню и сформировала содержимое небольшой летающей тарелки. Завершив разговор, госпожа Директор обратила на нас внимание, как будто что-то искала. Скользнув взглядом по дремлющему на своей ладони, упёртой на локоть лицу моего соседа, она обратилась ко мне:

                — Вы не могли бы выполнить мою личную просьбу, к сожалению, мне нужно срочно уйти, иначе я бы справилась сама, — она говорила быстро, но достаточно чётко и понятно, как человек, который привык отдавать распоряжения, не предполагающие отказа

                — Конечно, — кивнул я и с готовностью встал, покидая столик и завершая обед.

                — Нужно отнести обед одному нашему коллеге. Официант сам знает дорогу, но, нужно проследить, чтобы он поел, сам он часто забывает об этом.

                — Ваш друг, увлекающийся человек? — мне удивительно как это можно забыть поесть.

                — Да, он такой, — она быстро умчалась, как ветром сдуло.

                Я зафаршировал в этот же контейнер десерт для себя и поплёлся вслед за ним.

                Остановившись перед дверью, направил запрос на вход, который слишком долго оставался без ответа. Прежде, чем дверь плавно отъехала, впуская нас с официантом, меня на мгновение обняла волна радости непонятного происхождения, и я чётко прожил имя жильца, который сам не в состоянии заказать себе еду: Герт.

                Я вошел в неожиданно большое почти пустое помещение и понял кто такой Герт, единственный из постоянно живущих здесь артистов, на котором не экономили пространство театра. Его личный тренировочный зал слегка больше по размеру, чем общая сцена Минунзу в её нынешнем компактном режиме. Этот артист чрезвычайно виртуозен, бешено работоспособен, параноидально замкнут, предельно непредсказуем и экстравагантен. Большинство поклонников Минунзу приходят насладиться именно его великолепным мастерством, сочетающим множество жанров: танец, акробатику, пантомиму, левитацию, музыку и непредсказуемое разнообразие всего этого.

                Странно, сведения Базы Данных говорили о его маниакальной замкнутости, он покидает свой зал лишь для того, чтобы выступить на сцене и никогда не выходит никуда за пределы театра. Как это он открыл мне дверь? Годами с ним общается лишь ограниченное количество людей, среди которых госпожа Минунзу, его старая приятельница. Пошарив глазами по пустоте зала, в ожидании обнаружить сухонького старичка, которому по моим подсчётам должно быть не менее ста, если не более, циклов Синона, я не сразу смог поверить в то, что единственный обитатель этой комнаты — юный красавец с точёными чертами лица и безупречно сложенным субтильным худым телом. Под его светлой кожей рельефно выделяется каждая мышца.

                Герт стоял, прислонившись к стене. Он впился в меня глазами, мне показалось, слегка влажными от слёз из-за того, что он тяжело дышал, почти задыхался. Должно быть, я отвлёк его от тренировки и он до сих пор не может перевести дух от быстрых движений.

                — Привет.

                Он не отрываясь смотрел на меня, как будто я был сделан из светящихся шариков, именно так ребёнок смотрит на новую игрушку. А потом он стал совсем задыхаться и сполз по стене.

                — Простите, наверное, я очень устал, — стал он вяло извиняться, когда я подошел и присел около него. У него было очень бледное лицо без признаков растительности, вместе с утончёнными чертами и усталой покорностью в глазах, это делало его похожим на девушку.

                — Когда вы ели в последний раз? — поинтересовался я, теперь понимая. зачем госпожа Минунзу просила лично проследить за тем, чтобы он поел.

                — Точно не помню, наверное, вчера, — слегка призадумавшись, ответил он. Мне хотелось слушать его мелодичный голос. «Вчера» — это время до основного сна, судя по синякам под глазами и лёгкой красноте белков, я понял, что «вчера» тоже было давно.

                Он попытался поднять с пола своё дрожащее от усталости тело, я подал ему руку и потянул с излишним усилием — для такого роста, почти с меня, он оказался неожиданно лёгким.

                — Я очень вам благодарен за визит, — не отпускал он мою руку, и помощь перешла в приветственное рукопожатие, — сейчас я быстро приму душ и, надеюсь, вы составите мне компанию позавтракать.

                Это поведение никак не вяжется с зафиксированной нелюдимостью Герта, он показался мне вполне нормальным и в меру общительным. Его глубокий низкий бархатный голос никак не вяжется с субтильной до женственности внешностью. На нём надеты низкой посадки свободные шелковые брюки с затяжкой ниже колена. Играя мышцами, он медленно пошатываясь побрёл в душ. Я наблюдал за ним, как за рукотворным изваянием: нет ничего женственного в помине нет в его вработанной фигуре, пожалуй, это впечатление создаёт полное отсутствие волос на теле и лице. Такое отсутствие растительности присуще мужчинам паранаической расы, но при этом они мельче представителей сильной половины синонцев и не имеют почти никаких волос даже не голове, а у Герта роскошного чёрного цвета волосы, собранные в узел.

                Я клонировал единственное кресло у окна и уселся в него, подгоняя параметры под себя. Затем запустил алгоритм создания посуды и с удивлением обнаружил, что последний раз стол накрывали более месяца назад. Летающая тарелка-официант тут же наполнила тарелки и бокалы, выталкивая содержимое из своих выдвигающихся ячеек и трубочек.

                Миниатюрный столик, на котором едва поместился скромный завтрак на двоих, и то пришлось его подрастянуть, два компактных кресла, одно из которых я только что клонировал для себя и простая узкая кровать — вот вся обстановка аскетичного жилища Герта. Йётон, как и положено, компактно разместился около стола и под ним, синогулятор отсутствует, так как, Герт, наверняка забывает заполнить его хранящимися продуктами. А голограммы сети можно развернуть в любом месте этого огромного помещения, если они ему нужны, конечно — многие могут воспринимать голограммы и информацию любого иного вида непосредственно в своём мозгу, более совершенном, чем моя туповатая голова.

                Шум воды смолк, но Герт не вышел из санузла ни через пять, ни через десять минут, подобная неторопливость стала слегка раздражать, я даже начал есть без него. Разумеется, я не уйду до тех пор, пока он не съест свой завтрак, ведь я обещал это госпоже Минунзу. В следующий раз пусть возится сама со своим дохлым виртуозом.

                —Эй, скоро Вы там, мне скоро на работу! — я подошел и постучал по перегородке, а затем рывком открыл её, когда мне никто не ответил. Сначала я испугался, увидев его лежащим на полу, но потом, прислушавшись к ровному дыханию, понял, что Герт просто заснул, расслабившись под тёплой водой. Безопасный пол амортизировал падение, а подача воды прекратилась автоматически. Я включил

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату