периодически шугая, нацелившихся на косулю, пикирующих падальщиков, которые кружили над дичью, как эскадрилья 'штукас'.
Когда прибежали Наташа, Ингеборге и обе таёжницы, я уже смастерил из веток и скотча небольшую волокушу и принялся разделывать дичь.
- Ну, кто так тушку кромсает? - пристыдила меня Дюлекан, - Не умеешь, не берись. Дождись специалиста.
И обглядевшись вокруг, задумчиво произнесла.
- А подвесить то её тут негде.
- Обойдемся и так, - заявила Бисянка, - Жора, сдрыстни отсель, мешать будешь. Лучше пленку рядом расстелите.
Я отошел, разглядывая узел, который девчата притащили с собой. Это был, отчего-то мне неизвестного, большой брезентовый чехол, весьма для нас удобный, так как с каждой стороны имел по две ручки из плотной и широкой киперной тесьмы с прострочкой. Ингеборге уже доставала из негоа сложенную толстую плёнку и моток репшнура.
Я выпрямился.
- Так, Наташа, отойди от нас на поворот и секи фишку. Мало кто припрётся, пока мы тут хозяйничаем.
- Есть, сэр, - Синевич улыбнувшись дурашливо отдала мне воинское приветствие, вскинув ладонь к пробковому шлему, и убежала, куда было сказано.
- Жорик, нам эту шкура нужна? - спросила Бисянка, отвлекая меня от созерцания наташкиной попки.
- Нет, - ответил, не оглядываясь.
Ингеборге, расстелив рядом с тушкой косули плёнку, подошла ко мне, и отметив, куда направлен мой взгляд, сказала тихо, чтобы таёжницы не услышали.
- Хорошая жена будет кому-то.
Я ответил так же тихо.
- А ты, разве мне не жена?
- Старшая жена, - Ингеборге подняла вверх указательный палец, - Но до тех пор, пока мы играем в этот гарем. Я слишком хорошо к тебе отношусь, Жора, чтобы портить тебе жизнь. Я люблю роскошь. Безделье. Дорогие аксессуары, комфорт и вообще красивую жизнь. Я давно испорченная женщина и не совсем гожусь для семейной жизни. Где-то так, если по честному. А к Наташе присмотрись, она-то, как раз будет идеальной женой. В её системе ценностей семья стоит на первом месте. Всё остальное на втором. И, как женщина, она давно готова ради семьи на любые жертвы. Её очень правильно воспитали в своей провинции, и даже Москва не смогла испортить.
- Жора, помоги нам этого лося перевернуть, - крикнула Бисянка.
Танечка, как же я люблю тебя в эту минуту, ты даже представить себе не можешь, ЧТО ТЫ ДЛЯ МЕНЯ СОТВОРИЛА. Ингеборге, возможно сама того не желая, поставила меня на очень непростой выбор. Практически на вилы. С такими словами женщины соглашаться категорически нельзя, а уж тем более промолчать. А отпираться просто бессмысленно, по определению. Возможно, и сказала она это искренне, и в заботе обо мне, но стоит мне с этим утверждением согласиться, как всё может, тут же, упереться верхним концом вниз. При первой же её мысли: 'а как же я'? Тут точно так же, как, к примеру, на милый вопрос женщины: 'малыш, я же лучше собаки?', ответить ей на голубом глазу: 'да, дорогая, ты лучше собаки'. И тут же получить в торец сковородкой. Или что там ещё у неё окажется под рукой.
А пока пронесло. Спасибо, Танечка.
Бросив Ингеборге дежурное 'извини', я моментально переместился к таёжницам.
- Что тут у вас?
Косуля, если это только косуля, хотя внешне похожа на земную косулю: рожки тонкие, на концах раздвоенные. Но это только издали, вблизи козочка была размером с хорошего земного лося. С верхнего рваного гранатами бока таёжницы уже сняли шкуру, и аккуратно вырезали все сортовое мясо.
- Вы что собрались его всего освежевать? - удивился такой хозяйственности.
- А как же? - ответили таёжницы хором.
- Так пропадет же. Столько мяса нам не сожрать.
- Ничего, подкоптим, и храниться будет минимум неделю, - уверенно заявила Комлева, - Тут главное не дать мухе личинку отложить.
- Когда коптить будем? И для кого? Для бандитов, которые на дым твоей коптильни сбегутся сюда со всех сторон?
- Да, недодумали, - удручённо сказала Бисянка.
- Ещё вопрос на засыпку, - упёр я руки в боки, - Нас тут пятеро. У мешка четыре ручки. Сколько килограмм можно утащить вчетвером на полтора километра, и при этом не умереть?
- Пятьдесят-шестьдесят, - моментально ответила Дюля.
- Сколько мы съедим сегодня вечером? - настаивал я.
- Смотря чего? - возразила мне Ингеборге, - Если хорошего шашлыка, да под пиво, то по килограмму на нос клади.
- Нормально, - согласился, - Это десять кило. Что мы будем делать с остальным полтинником?
- Закоптим... - начала Дюля свою шарманку и осеклась, зажав рот тыльной стороной ладони. Ладонь была вся в крови косули.
- Жор, мы всё поняли, - сказала Бисянка тоном девочки-одуванчика, отличницы и ябеды, - Но, жалко же, всё это бросать? Олешка совсем молоденькая. Мяско мягонькое.
- А что скажет баталер? - повернулся я к Ингеборге.
- Тридцать килограмм, - ответила та, - Десять съедим сегодня. Двадцать, если потеснить и переложить холодильник, вынув оттуда, к примеру, банки с твоим пивом, втиснем в него. Это нам ещё два дня обжираловки. Но остальное даже класть некуда в автобусе.
- Тогда берем вырезку и одну ногу без костей, - подвела итог Дюля.
- Вырезку с обеих сторон хребта? - уточнила Таня.
- С обеих. Ох, как края-то жаль. И печени, - Дюля чуть не всплакнула.
- Ну что? - вмешался я в их переговоры с жабками, - Ворочать эту козочку ещё надо?
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
- Ладно, если Жора не в настроении нас развлекать, то я расскажу вам старую тунгусскую легенду народа ламутов. Теперь ламутов почти не осталось - их чукчи загеноцидили, ещё до прихода русских, и они теперь называются также, как и мы - эвены.
Все замолчали и повернулись к Дюлекан, правда, двигались крайне вяло и очень замедленно. По-эстонски.
Если бы сейчас нагрянули бандиты, то повязали бы нас просто голыми руками. Легко.
Шашлыка мы просто оборжались. Дорвались до бесплатного. И хотя я с Сажи замариновал не десять, а все пятнадцать килограмм, съели практически всё. И теперь лежит гарем в полном составе у мангала вповалку, руками животики поддерживая и тихонько охая. Да и я не лучше.
Кстати и всё моё пиво тоже вылакали. Сейчас Бисянка для нас травки какие-то заваривает, чтобы, как сказала, не было заворота кишок.
А насчет меня: 'не в настроении', то это про меня ещё мягко сказано. Я вздохнуть свободно не могу. Не то что 'романы тискать'.
Сажи показала всем мастер-класс по кавказскому шашлыку. Причем мясо мариновала она ровно
