- А что такого? Купцу такой мелочевкой, которую планировать никак не возможно, заниматься невыгодно. Как и лавки ставить по деревням. Оборот мизерный. Вот и устроили для них заказ по почте, по каталогу. А моряки развозят, заодно реку патрулируют. Все довольны.
- То есть сами флотские не торгуют?
- Избави Бог. Даже думать об этом не смеют. Бизнес и служба у нас несовместимы. Мы не англичане, - майор просто оскорбился такому сравнению, но меня, как непросвещённого, тут же, простил, пояснив, - На пароход приносят квитанцию и получают заказанный и оплаченный груз. Застрахованный. А заказы и деньги принимает почтовый чиновник, который катается вместе с моряками на пароходе.
- Почта орденская?
- Нет, княжеская.
- Насколько это дороже получается? От цен в городе.
- Процентов на десять - двенадцать. Но все равно дешевле, чем самим за каждой мелочью по реке спускаться и подниматься обратно. Течение быстрое. Лодка топлива больше съест.
- Ваши пейзане там у вас, в горах, похоже, просто сиднем сидят, безвылазно?
- Нет, сэр. На праздники в город они приезжают и на ярмарки. Несколько раз в год.
- Понятно. А вниз 'Мерлин' идет пустой?
- Никак нет. Вниз его самого грузят углем и ещё баржу с ним же он тянет. Там в верховьях карьер с очень хорошим углём, не хуже кардиффа. А эта пристань так и называется - Угольной. Баржа потом здесь на дрова разбирается. Так что без отходов получается. Вот так-то, сэр.
Потом он перевёл свой взгляд на паром, который стоял на противоположном берегу и выругался.
- Да что он там, с чужой женой милуется, вместо того, чтобы работать?
Вынул из кармана маленькую плоскую рацию и, вытянув тонкую телескопическую антенну, раздражённо заорал в неё что-то неразборчивое. Наверное, опять по-валлийски.
Не знаю, что за властью тут обладает этот майор, но обратно частный паром примчался, как наскипидаренный, едва на редан не выходя.
Река было всего метров триста шириной и вскоре мы уже на западном берегу поднимались по замощенному брусчаткой спуску в 'чистый город'
Дома на этом спуске были внешне богаче, чем на восточном берегу, но не так чтобы очень. За редким исключением все двухэтажные. Первые этажи сложены из дикого камня, оштукатуренные и побеленные. Вторые - деревянные. Прям, как в старой Москве. Той, которой при Лужкове совсем не осталось. Первые этажи отданы под лавки и мастерские. Вторые - жилые с отдельным входом на улицу.
У самого подъема увидели книжный магазин, вся витрина которого была облеплена изнутри разрозненными листами календаря Зорана, а сверху витрины, закрывая окна второго этажа, был натянут кустарный тряпочный транспарант, на котором довольно коряво было выведено полуметровыми буквами: 'Welcome!'. Воистину: скорость стука больше скорости звука.
Девчонки выглядели обалдевшими. Всё же первый звук медных труб славы над ними вознёсся. Этого ни с чем не сравнить.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
Наконец-то поели. В приятном ресторанчике на первом этаже двухэтажной гостиницы в центре города, в которой, как по заказу, было всего десять номеров. Точнее - десять роскошных двухкомнатных люксов. Этакий филиал Хилтона. На самом здании никаких вывесок не было, хотя перед подъездом потел в тени козырька подъезда классический швейцар в зелёной ливрее и с посохом.
Побросав вещи по номерам, мы моментально оккупировали ресторан. Так жрать хотелось, что даже вкуса, как следует, не разобрал. Метал в рот то, что поближе на столе стояло, как голодающий с Поволжья, у которого кусок изо рта большевики вырывают. С той же скоростью, не иначе. Да и девчата не отставали. Рубали всё, как точилка карандаш.
Майор только удивлялся. Поначалу молча, а потом и вслух.
- А чему тут удивляться, сэр, - пояснил ему ситуацию, - Мы последний раз ели с рассветом. Да и так, легкий завтрак был: кофе, сыр, немного хлеба. (Про вчерашний ужин с шашлыками я благоразумно промолчал). И весь день маковой росинки во рту не было.
- Может тогда ещё что-нибудь заказать? - проявил он участие и гостеприимство, подзывая жестом ливрейного метрдотеля.
- Да нет, - отмахнулся, - Того, что есть на столе достаточно для того, чтобы напитаться. Но зверский голод заставляет забыть об этикете. Уж простите нас. Я понимаю вы - британцы, нация чопорная, но потерпите немного из гуманитарных соображений. Этикет мы покажем, когда насытимся, - кисло улыбнулся.
Мне было немного стыдно.
- Мы не британцы, мы - валлийцы, - поправил меня майор Дай, - У нас с Британским содружеством общая только оборона, впрочем, как и у ирландцев. Остальное всё порознь, - возразил майор.
- И торговля? - засомневался я.
- И торговля, - ответил майор-барон вполне уверенно, - Торгуем, друг с другом, конечно, но совместных предприятий, кроме парома на острова, нет. У нас с русскими больший объем торговли, чем с англичанами на острове. Семьдесят процентов вырабатываемого нами свинца идёт в Демидовск на патронный завод. Остальное частью у нас оседает, а частью в Наполи идет на ремонт и изготовление новых аккумуляторов. Мы делаем судовые, наполитанцы - автомобильные. Опять-таки латунь наша, медь и бронза также идет прямо в Демидовск, а мы тут демидовскими патронами воюем. Англичане же всё из-за ленточки тащат на свои любимые калибры.
- Я заметил, что у княжеской гвардии в руках 'калашниковы'.
- Ну, сами автоматы из-за ленточки, со складов бывшей ГДР. А вот патроны - из Демидовска.
- У вас с Демидовском торговля на бартер?
- Частью - бартер, а частью деньги платим. Но больше двусторонний клиринг по весу золота между нашими местными банками, без орденского посредничества. Мы пока вроде, как у Демидовска в сырьевых придатках. Но вскоре и у нас пойдут спецстали, производство флюсов и присадок, тогда Демидовск будет нашим сырьевым придатком - слябы будет присылать, - улыбается просто крокодильей улыбкой, - На пароход, что вы видели, мы поставили русские автоматические миномёты, а мины к ним уже делаем сами.
- 'Васильки'?
- Они самые. Хорошие машинки. 'Мерлин' ими бандитов отучил к берегам нашей реки даже подходить. А то поначалу только правый берег и обживали. На левом было очень неспокойно. Но, слава Богу и принцу, пять лет уже никто там нам не докучает. Хотя в последнем крупном побоище первый принц наш и погиб. В бою с дорожными разбойниками. Великий был человек. Предлагаю за него выпить.
- А на суде это не скажется, - засомневался я, - Скоро же в присутствие нам... И не в самой лучшей позиции.
- Да что будет такому большому и крепкому человеку, как вы с одного дринка?
- Но только один дринк, - согласился.
Официантка с вычурной прической - с буклями, и в зелёной с золотом ливрее, которая смотрелась на ней, как шикарный парадный костюм, по неуловимому знаку майора, быстро притащила на маленьком подносе два стакана, в которых плескалось грамм по пятьдесят темно-янтарной жидкости.
