Девчата от такого внимания прямо расцвели. Хотят вокруг фонтана павами, всем глазки строят, сиськами трясут и попами крутят. Ну, и речевки про Майлз горланить не забывают.
А когда толпа собралась плотнее, то запели 'Орленка'. Того самого, что 'взлети выше солнца'. Пионерский аналог 'Варяга'. И, естественно, чистые девичьи голоса сорвали 'бурные аплодисменты, переходящие в овацию'.
Через пять минут голодная мужская часть базы только, что в открытую не дрочила.
Многие, особенно женщины, откуда-то подоставали фотоаппараты и видеокамеры, так что не я один подвязывался на ниве электронной фиксации этого безбашенного перформанса. Только у меня в руках был всего лишь навороченный мобильник. Но чем больше операторов, тем лучше - у всех не отберешь, всем глотку не заткнешь. И если Орден, судя по начальству, американский, то стукачество в нем должно просто процветать, по определению, что и требовалось. Теперь этой Майлз замять наш случай никак не удастся. Даже силовыми репрессиями. А это значит, что будут варианты. И возможно вкусные.
Майлз появилась на площади только через двадцать минут после начала 'Марлезонского балета', когда девчонки уже начинали сдавать. Всё же очень жарко.
Протолкалась через толпу. Вот тут-то я и взял ее оху..., то есть удивленную, рожу на крупный план.
Майлз, молча, даже с некоторым любопытством, смотрела на все это безобразие секунд тридцать. Ровно до того момента, когда мои девчата повернулись к ней попами и сделали ногами зарывающие собачьи движения. Этакий интернациональный знак презрения.
Вот тут Майлз, вытянув губы в нитку и злобно сощурив глаза, круто развернулась и резко ушла.
Бинго!
В спину ей раздалось массированное 'Буууууу...' всей мужской части толпы. Некий американский аналог русско-армейского 'Ууууу... Сука!' А что? По интонации, похоже.
А я показал девчатам перекрещенные над головой руки.
Всё.
Сеанс окончен.
Уходящих из фонтана девчат провожали разочарованными междометиями. И аплодисментами.
Но, по порядку.
Ещё утром, как только я обо всем договорился с Арамом, так, не медля, привел в отель весь 'гарем', тщательно заперев автобус, несмотря на активные заверения орденской охраны, что тут ничего не попятят.
Перед едой озадачил девчат тем, что два часа всем необходимо спать в обязательном порядке. В нашем 'пионерском отряде' тихий час. Потом собираемся все в одном номере, и я там озвучиваю дальнейшую повестку дня.
Все устали и легко с этим согласились.
Ланч от Арама был превосходен. В Москве я так вкусно давно не ел, даже в самых дорогих и модных ресторанах. Да и девчата, вопреки всем сдвигам по фазе на почве сохранении фигуры, наворачивали немаленькие порции так, что за ушами только пищало. И пивом не пренебрегли.
Арам, при виде стольких красавиц, расцвел, раздавая комплименты направо и налево, вместе с тарелками и бокалами.
В конце обеда, вместе с пивом он принес на подносе связку ключей с деревянными грушами, на которых был выжжен номер, к которому этот ключ подходит.
Я тут же пошел их раздавать, не глядя на номера, и паруя девчат по ходу продвижения между столиками. Заселялись по двое в один номер.
Оключенные пары, допив пиво и сказав Араму 'Спасибо. Очень вкусно', уходили наверх.
Арам довольно отвечал, что кормить таких красавиц для него не только радость, но и счастье.
Без пары осталась Роза. Ей я, запомнив номер, отдал последний ключ и сказал.
- Мы с тобой вдвоем остались. Больше номеров нет. Дверь не запирай.
Роза выхватила у меня из рук деревянную грушу, смачно чмокнула меня в щеку, и, стуча каблуками по деревянной лестнице, радостно закричала наверх, вдогонку остальным девчатам.
- Господин назначил меня любимой женой!!!
Арам сделал круглые глаза.
- Что, правда?
- О чем вы?
- Ну, ара... Это... Про то, что девочка сказала.
Я спокойно пил свое пиво, думая, что ответить Араму. Решил сказать правду.
- Да, как вам сказать, они все теперь, вроде, как гарем у меня. Очень просили их одних тут не бросать. Наверное, посмотрели вокруг, прикинули расстояние до русских земель, подумали, и вышли всем скопом замуж за мой автобус. Осуждаешь?
- Ты что? Завидую. Вах! - Арам попытался что-то изобразить рукой, тыкая пальцем в потолок, - За такое выпить надо.
- Уже выпили, - я показал на пустую кружку из-под пива.
- Нет, ара, за такое 'Двин' пить надо, а не пиво.
- Арамджан, давай позже. У меня коньяк на пиво плохо ложиться. Будет просто перевод драгоценного продукта. Он же у тебя из-за ленточки.
- Обижаешь, дорогой, с собой привез. Старый запас.
Войдя в свой номер, первое, что увидел - Розу, лежащую наискось на большой двуспальной кровати в нарочито соблазнительной позе.
- Роза, - сказал я строго, - Вырвем с корнем половую распущенность в коллективе. Я спать хочу, как не знаю кто. А потом у нас очень серьёзное дело будет, от которого зависит, кем мы придем в этот мир, и с чем. Наша борьба с сукой Майлз еще не закончилась.
Роза обижено надула губки, и, напоказ, заканючила.
- Нееее... Я так не играю. Ты, злобный старый Бармалей, который решил лишить маленькую девочку после еды сладкого?
- Впереди ещё длинная ночь. Ты, наверное, не в курсе, что тут в сутках целых тридцать часов. Если я сейчас не посплю чуток, то до ночи точно не доживу.
Разделся.
Лег на край кровати.
Закрыл глаза и сказал.
- Все. Сплю.
Какой там сплю! Как только мой дружок, ощутил вокруг своей головки смыкающиеся горячие губы, то тут же заявил, что я, как хочу, а он лично спать уже не будет.
После флеш-моба мои девочки (интересно, как быстро они стали для меня 'моими') ускакали наверх приводить себя в порядок и отдыхать. Я специально наказал им не отсвечивать внизу. Во избежание.
Публика втянулась в бар и расселась обедать. В помощь Агнешке, откуда-то, набежали халдеить пара молодых чернокожих девок. И работы, я скажу, досталось им всем.
Я сидел в баре, тупо ожидая реакции местной власти предержащей на мое хулиганство, и спокойно тянул темное пиво. Очень неплохое, кстати.
Но Майлз так и не дождался. Народ уже рассосался с обеда, и бар почти опустел, когда вместо неё пришла Светлана Беляева.
Устало опустилась на лавку напротив меня и удрученно сказала:
- Итак, как мне вас представить?
