И ещё дольше домогаются.
После обхаживания.
И с благодарностью принимают от неё всё, что дают и сколько дают.
Потому что Наташа очень красивая. С такой внешностью никакой 'Камасутры' не надо. Как она это всё со школьной юности в своей провинции усвоила, так и живёт.
С типичным поведением проститутки в постели у неё нет ничего общего. Может она и не врала, когда в первый день заявляла мне с возмущением, что никогда не путанила. Тогда я не поверил: невозможно в бардаке жить и целочкой остаться. А эскорт, хоть и не проституция в чистом виде, но, всё же, близок к ней. По крайней мере, репутационно. А там уже, как фишка ляжет. Жизнь она всегда сложнее наших о ней представлений. Она большая и в ней есть место всему. Даже тому, что не придумать.
Вот вам и весь внутренний конфликт Наталии. Когда её, нет - ЕЁ, по жребию, практически насильно, не спрашивая желаний и предпочтений, безо всякого конфетно-букетного периода отношений, сорвав трусы и лифчик, обрядив в один только халат, впихнули в мой номер и наказали до утра оттуда не появляться, иначе применят санкции, она и поплыла. Потому, как совсем по-другому себе представляла развитие отношений между мужчиной и женщиной, где секс достигнутая вершина, а не начало пути, у её подножия.
Все это Наташа в перерыве между соитиями мне со всей своей искренностью и выложила.
Оказалось, что сам вопрос с перераспределением мужского ресурса в гареме подняла Галя Антоненкова во время нашего с Ингеборгой шоп-тура по Базам. И после нашего возвращения, этот бухтёж перманентно тихо тлел по кулуарам. А потом прорвало всех разом.
Если бы я только с Розой спал, то никто бы ничего и не вякнул. Сделал чувак свой выбор и сделал. Флаг ему в руки и барабан на шею. А тут в гареме образовалась привилегированная группа, пользующаяся мной, когда остальные голодают. И такой непорядок решили устранить волюнтаристскими методами. Удивительным для меня оказалось только то, что наиболее спокойной частью гарема была его мусульманско-таёжная часть. У остальных девчат обладание моей тушкой выросло в вопрос статуса в коллективе.
Практически их окончательная договоренность выглядела так. Полгарема пользуют меня по составленной очереди, потом две ночи я провожу с Ингеборге и Розой. Потом радуются остатние полгарема и опять Ингеборге и Роза. Очередность была выявлена примитивным жребием, для пущей справедливости. Мое мнение никого даже не интересовало. Как и мое право на отдых. Оба-на! Картина Репина 'Приплыли'.
Думай, башка, думай, а то панаму напялят, амазонки, блин. Причём не все такие неискушённые и искренние, как Наташка. Наверняка есть и мастерицы изощрённых подлянок.
Так вот, от шума, точнее от стука, в коридоре я проснулся. Когда же он превратился в звуки возни и топтаний, не выдержал, встал и, как был в костюме Адама, выглянул в коридор. Любопытство одолело.
А там творилось сущее безобразие. Двое неизвестных мужиков тягали Сажи к лестнице, зажав лапой ей рот. Сажи усиленно сопротивлялась, пытаясь одновременно что-то мычать и кусать пальцы, сдавливающие её красивые губы.
Это мне очень не понравилось. Настолько не понравилось, что я вопреки своему обыкновения, даже не стал никого окликать, предупреждать и ругаться. Просто взял короткую лыжную палку, стоящую в номере у двери, (чего только не нашлось у запасливого школьного водителя, когда мы разгружали автобус перед ремонтом), открыл дверь, сделал два шага и воткнул эту палку острием в бок одного из напавших на Сажи. Тот кротко хрюкнул и упал. Палка осталась в нём торчать.
Второго нападавшего попытался отоварить подъёмом стопы по яйцам, но в этом не преуспел, попав ему только по внутренней стороне бедра, и, пожалев босые ноги, стал отрывать его от Сажи руками, крича в открытую дверь номера.
- Наташа! Звони Борису! Мобильник на столе!
Мужичек попался в мои руки жилистый и не слабый, но к его несчастью, малого веса, потому оторвать от девчонки его удалось быстро, хоть этот гад и влепил мне, не глядя, каблуком по голой плюсне.
Больно!!!
Освобожденная женщина востока, заревев гудком морского парохода, выдернула лыжную палку из первого налётчика, который так и валялся на полу, стала ей бить второго налетчика, которого держал я, попадая при этом по мне каждый третий раз. Нее... Ну, мать вашу так, козу горную! Я так не договаривался.
Потом оказалось, что Сажи мне, наверное, жизнь спасла. Потому что била того кренделя по рукам, которыми он пытался достать пистолет. Смог бы достать - пристрел меня на хер в упор. И всё...
Но это выяснилось потом, а пока два удара ему, один - мне. Бамбуковой палкой!
На сажкин рёв, как чёртик из табакерки, явился большой и страшный Доннерман, с топотом, грохотом и нервическим русским ором.
- Все на пол, бля! Работает ОМОН!
'Цирк с конями!' - подумал я, удерживая выворачивающегося бандита и заламывая ему руки за голову, - 'Что-то больно быстро Боря по звонку прибежал, Наташка, наверное, только-только отзвониться успела'.
Сержант с ходу пробил хорошее пенальти находнику по копчику, отчего тот в моих руках сразу обмяк.
Потом, мимоходом содрав с Сажи пояс, он стал им вязать бандиту руки.
Внимательно посмотрев на Бориса, я начал сползать по стенке, карябая спину и нервически хихикая. Он был обут в тщательно зашнурованные форменные берцы, одет в красные трусы-боксёры и ремень с кобурой и мобильником, накинутым на плечо на манер берендейки. Форма 'ноль' - трусы в скатку!
Картина маслом.
Глухая ночь.
Экономный ночной светильник.
Гостиничный коридор.
В нём я - абсолютно голый.
Сажи в халатике, распахнутом торчащими сосками, открывая нашему взору православный крестик между холмами грудей, плоский живот и красивое место схождения ног, покрытое вычурно подстриженным курчавым каштановым волосом.
Доннерман в омоновском неглиже.
И пара поверженных дуболомов под нашими ногами.
Посмотрели мы друг на друга и заржали, как кони.
Точно - цирк!
Потом сержант профессионально обшмонал находников, отложив к стене два пистолета 'Глок-17', два запасных магазина к ним, маленький пистолетик из кобуры, найденной на щиколотке пронзённого бамбуком. В ту же кучу полетели складная наваха, два бумажника, никелированные наручники, нехилый кастет, связка ключей и охотничий манок на них, в качестве брелока.
Связанному локтями за спиной полуживому бандиту, его же наручниками зафиксировали ноги. По ходу этого действия Сажи подсуетилась и с мстительным удовольствием голой пяткой расквасила бандюгану нос, отправив того в нокаут.
Под другим кренделем, которого я пырнул лыжной палкой, растеклась приличная лужа черной крови.
Боря приложил два пальца к его сонной артерии.
Я вопросительно посмотрел на него.
Сержант отрицательно покачал головой.
- Труп. Ты ему печень пробил.
Встал, отцепил мобильник и стал по нему вызывать патруль.
В это время на лестнице послышался осторожный скрип обуви на деревянных ступеньках.
