Я, откровенно говоря, офигел. Думал, что Катя сейчас заведет тягомутную бодягу о пересмотре гаремного графика или о чём-то таком ещё. Но вот поверить в то, что мягкая беззащитная Катя отважится на такой поступок: спрыгнуть в никуда с нашего, ощетинившегося стволами, автобуса. Это в голове не укладывалось.
На автомате начал уговаривать.
- Милая, ты же знаешь, как этот город опасен. Сама же чуть не вляпалась в плохую историю в квартале 'красных фонарей'.
Но тут же вспомнил, что Катя, совсем сопливая ещё вчерашняя школьница, выжила-таки в Москве на Киевском рынке, с его не совсем гуманными нравами. Правда, в диаспоре. Но всё же, всё же...
И тут оказалось, что у Кати все ходы расписаны заранее.
- А я туда, Жора, ходить не буду, клянусь, - тут Катя отпустив мою ладонь, торопливо перекрестилась, - И жить буду на другом конце города. Устроюсь работать к Саркису. Пусть попробуют меня тронуть у такого авторитетного работодателя, - вариант того, что Саркис мог её на работу и не взять она, похоже, даже не рассматривала.
Но как, однако, броуновское движение любовных феромонов резко меняется на встречное. Быстро тут на Новой Земле всё происходит. Бац! И двое влюблённых. Воздух свободы, не иначе. С Биллом всё ясно. Катя для него - неземная красавица, какую можно встретить только раз в жизни, и всю оставшуюся локти кусать, если упустишь. А то и не встретить, а только в 'Плейбое' полюбоваться, на развороте, как девушкой года. А вот Катя, влюбившаяся в жест, в противоречие его образа в двух ипостасях: тучного увальня за кассой и одновременно ловкого ганфайтера, под вопросом. Надолго ли этого толчка хватит для семейной жизни? Впрочем, зависеть это уже будет от Билла. А Катя...
Что Катя?
Девочка она уже взрослая, половозрелая, с гражданской дееспособностью, сама выбирает свою жизнь, но жалеть прогнозами я её не стану.
- Думаешь осадой взять крепость под именем Билл? - сделал я вид, что сам догадался.
- Надеюсь, - не стала она врать и запираться.
И тут же встрепенулась, заговорила порывисто.
- Ты меня отпустишь? Дюлекан же отпустил!
- Я вам не сутенёр, чтобы кого-то не отпускать, если у вас есть желание уйти, - как же меня раздражает, это постоянное их сравнение меня с сутенерами, - Сама понимаешь, что 'гарем' - это, всего, лишь далеко зашедшая ролевая игра. Просто, перед тем, как расстаться, я желаю убедиться в вашей безопасности. Как минимум.
- Ты никого из нас не любишь? - удивилась Катя.
- Я люблю всех вас одинаково крепко. В гареме по-другому нельзя.
- Так ты меня отпускаешь?
- Опять за рыбу гроши... Я же сказал: никого насильно не держу, - блин, этот мексиканский сериал стал уже доставать.
- Спасибо, тебе, милый, - сказала Катя и неожиданно поцеловала мою руку, - Ты делаешь меня счастливой.
- Счастливой быть девочкой из таверны? - протянул я вопросительно, -'Любви мой ты боялся зря, не так я сильно люблю. Мне было достаточно видеть тебя, встречать улыбку твою'. Тебе будет этого мало.
- Я дождусь. Теперь у меня теперь есть цель в жизни.
- Стать женой Билла?
- Да. Я что - недостойна? - похоже, Катя делает судьбе вызов.
- Достойна. Конечно, достойна, - поспешил я её успокоить, - Только вот о том, что была проституткой скажи ему сразу сама. До первого вашего поцелуя. Это очень важно. И до того, как мы отсюда уедем. Чтобы тебе было куда вернуться, в случае чего.
- А это обязательно всё про себя рассказывать? Сам же говорил, что каждый имеет право на второй шанс. Начать жизнь заново.
- Да, говорил. И сейчас скажу. Всё правильно. У тебя есть шанс на хорошую жизнь. И на счастье с Биллом тоже есть шанс. Ты же чертовски красивая. И умная. Гремучая смесь. В такую девчонку, как ты невозможно не влюбиться. Только есть один нюанс. И он не в тебе. В Билле.
Катя готова была заплакать. Видимо я рушил какие-то уже сформировавшиеся её иллюзии.
- Но ведь никто ничего не узнает, - настаивала Катя. - Ты же, ведь, не скажешь?
- Я не скажу. Другие могут сказать.
- Девчонки тоже не скажут.
- Почему ты так в них уверена? А если позавидуют по-черному?
- Нет. Не скажут. Они не такие, - убеждала Катя, скорее всего, сама себя.
- Допустим, всё так. Вышла ты замуж за Билла. И через год вы встречаете на улице туже Кончиц с Урыльник. Ты же не удержишься похвастаться перед ними мужем, утереть им нос. А они ему скажут: Билл, ты лох, ты женился на проститутке, которую вся Москва поимела. Ну и вранья с три короба лапши ему на уши. Ты уверена, как он на это будет реагировать?
- Не знаю, - в её полосе проскользнули нотки отчаяния.
- И я не знаю.
Катя смотрела на меня с отчаянием, по щеке катилась большая прозрачная горошина. Другая, такая же, уже набухала в уголке глаза.
- Я что, теперь, как чумная, да? - сказала она со всхлипом, - Мне теперь и жить по-человечески нельзя? Так? Жорик, почему я такая несчастная... - вот уже и заревела всерьез.
Джип уже стоял в переулке перед олеговым ангаром, но тактичный Фред, нас не торопил покидать салон такси. Чуял проницательная шотландская морда, что нельзя нас трогать именно сейчас.
А я опять гладил Катю по её шикарным волосам, давая её выреветь обиду на весь белый свет. Точнее на два белых света.
Когда она немного успокоилась, сказал.
- Катя, мужчина и женщина, так уж Природа решила, устроены немного по-разному.
- Ты кому это говоришь, - ответила она с какой-то напускной бравадой, - Проститутке, которая всю разницу между мужчиной и женщиной знает наизусть? Во всех видах.
- Не смей обижаться раньше времени, - я слегка повысил голос, - А дослушай до конца.
- Хорошо. Слушаю. Ты, Жора, умный, ты придумаешь что-нибудь. Я надеюсь на это.
- Француз Стендаль, который с Наполеоном ходил в поход на Москву, вернувшись из России, написал философский трактат 'О любви'. В нем, по своим наблюдениям, а он был очень наблюдательным и проницательным человеком, он вывел теорию 'кристаллизации любви'.
Катя слушала широко раскрыв глаза, боясь проворонить хотя бы одно слово из моей проповеди.
- Смысл этой теории простой и образный. Если веточку, сорванную с дерева, опустить в насыщенный солевой раствор, то через три дня вынимаем оттуда не кусок дерева, а просто драгоценность, играющую всеми цветами радуги, подобную хорошо ограненному бриллианту. Кристаллы соли осели на дерево и создали эту иллюзию. Так и любовь зарождается, писал Стендаль. За короткое время обычная девушка превращается в возлюбленную. Наделяется всеми совершенствами ангела во плоти. И кажется, что она даже не писает и не какает, насколько совершенна.
Катя хихикнула.
- Зря смеешься. Мужчины так устроены. Но слушай главное. После того, как процесс 'кристаллизации' образа возлюбленной произошёл, мужчина уже любит не реальную женщину из плоти и крови, а свой образ о ней. Вот так вот. И не дай Бог этой девушке этот образ опошлить или чем-то зачернить в его глазах. Ей этого не простят. Это, как снова эту ветку бросить в воду - кристаллы соли растают и драгоценность исчезнет. А чувство обиды останется.
Катя смотрела непонимающими глазами.
