маслины.
- Мёд откуда? - удивился я.
- Местный, - Зоран улыбнулся, - Есть тут под городом пасека. Словенцы держат. Мои хорошие знакомые. Вы его лучше пробуйте, чем лицезреть, - он подал мне ручкой вперёд короткий столовый нож, - Такого вкуса вы, уверен, не пробовали никогда.
Мёд действительно имел очень богатый, но специфический вкус, немного острый, как бы с перчинкой, и не такой приторный, как на Старой Земле. Но всё это был мёд. Слегка похожий на староземельный мёд из горных трав Алтая.
- Божественно, - сказал я, когда, прокатав по нёбу 'млеко пчёл', украдкой выплюнул в ладонь комочек воска, - Беллиссимо. На этом здесь можно состояние сделать.
- Они тоже на это надеялись, но пока не получается у них, - грустно сказал Зоран, - При пересечении 'ворот' только один рой уцелел. Остальные в течение месяца окочурились. И вот уже два местных года прошло, а пчёлы не роятся, хотя матка их производит исправно. Приходится каждые полгода новый улей колотить. Немного больший по размеру.
- Грустно это, - сказала Катя.
В ответ Зоран покачал головой, соглашаясь.
- А с чего нектар пчёлы собирают?
- С окрестных трав, которые рогачи едят. Там так устроено, что каждый месяц что-либо да цветёт. Как на Ядране. Но, что мы на пчёлах зациклились? Предлагаю выпить за знакомство. На здрав!
Вино было очень хорошим, хотя и самодельным.
- Вранец? - спросил я, ставя пустой стаканчик на стол.
- Вранец, - ответил довольный Зоран, - Свой. Домашний. Уже новоземельный. Это прошлогодний урожай.
- Отличное вино, - произнесла понимающая в этом вопросе Катя, - Но что-то я виноградника у вас не увидела.
- А он там, - махнул рукой Зоран в сторону моря, - Дальше по склону за садом. Отсюда его не видно. А вот от того дерева вполне. Если интересно, то я вам его покажу.
Так, отставить смотрины. Мы сюда по делу приехали, а не вино пьянствовать. Чую, что Зоран сам набиваться на работу не будет. Гордый.
- Вообще-то мы к вам по делу.
- Не убежит же от нас дело, - весело улыбнулся Зоран.
По всему выглядело, что ему наша неожиданная компания нравится. Мне он тоже был симпатичный. Как человек, не как мужчина. Не подумайте лишнего.
- В том-то и дело, что убегает, - вздохнул я, - Сроки жесткие.
- И что вам понадобилось от артиста, если не хотите общаться с виноделом.
- Фотографии.
- С выездом? - деловито осведомился сербохорват.
- Нет, мне Линда сказала, что у вас тут хорошая студия.
- Если Линда так сказала, значит, так оно и есть, - ответил Зоран, - Аз имам хорошая студия, даже косой подиумом имам. Но не стоит бросать уже налитое вино. Примета плохая. Молям.
Мы допили разлитое вино, и пошли вслед за Зораном через сад в отдельно стоящее здание без окон, своим внешним видом напоминающее каменный сарай со стеклянной крышей.
Внутри залитого солнечным светом большого помещения, напоминавшего мастерскую художника, стояло несколько штативов, и шкафы с прикрытыми дверцами. С потолка свисали гроздьями разнообразного размера софиты. В торцевой стороне комнаты был подиум, со скошенной частью подмостков, на которых лежала стремянка.
- Здесь я могу делать всё, - объявил Зоран, - И готов выслушать, что именно вам от меня надо. Вы понимаете разницу между перформансом и инсталляцией? - начал Зоран задирать нос.
- Конечно, - тут же откликнулся я, - Перформанс это когда художник сам срёт посередине зала на виду у публики, а инсталляция, это когда зрителей запускают в зал, когда художник уже ушел.
- Мда, интересная трактовка, - почесал Зоран свою бороденку правой рукой, оперев её локоть на кисть левой, - Тогда что вам нужно?
- Шоу.
- Шоу?
- Да, щоу. Когда художник заставляет срать нанятую актрису.
Зоран мелко захихикал.
- А если серьезно, - продолжил я, - То мне нужен календарь. Первый красочный художественный календарь Новой Земли. - На одиннадцать листов. То есть от вас потребуется всего одиннадцать фотографий. Постановка. Но качеством не хуже, той вашей фотографии, на которой бабушка с котом, вяжут лук.
- Я счастлив, что вам понравилась моя лучшая работа, - поклонился Зоран, немного вычурно, правда, - Во сколько красок вы собираетесь печатать свой календарь.
- В одну.
- Как календарь Пирелли? - усмехнулся Зоран.
- Лучше, чем календарь Пирелли, - ухмыльнулся я в ответ, - У вас будут настоящие модели, а не сушеные воблы Пирелли, эти жертвы анорексии.
- Вы сможете предоставить мне такие модели, как Водянова? - Зоран сверкнул глазом, явно издеваясь надо мной.
- Лучше, чем Водянова, - я широко улыбнулся, торжествуя, - У той ноги кривые.
И мы все трое задорно рассмеялись.
- Если модели будут лучше, чем Водянова, то я вам сделаю всю работу практически бесплатно. Скажем, по сто экю за фотографию. Идет?
- Идет, - я протянул ладонь, которую тут же пожал Зоран.
- Разбей, - сказал я Кате.
Она подскочила и ребром ладони развела наши руки.
- А теперь раздевайся, - сказал я ей.
Катя округлила глаза. И стоит, изображая тормоз.
- Раздевайся, говорю, ты - первая фотомодель этого календаря.
- Какая тема календаря? - не унимался Зоран.
В Кате он видел пока только мешковатого патрульного в мятом комке, пусть и с красивым личиком.
- Женщина и оружие, - огласил я, - Реквизит найдется?
- Только холодное, - ответил Зоран.
Тут разделась Катя.
До трусов.
И распустила волосы.
Зоран был сражен наповал моментальной метаморфозой Гавроша в богиню. Обошел вокруг неё пару раз, не спуская глаз. Потом оторопело спросил.
- У тебя все такие?
- Все, - ответил я серьезным тоном, - Но Катя самая красивая.
Катя довольно зарделась.
- Сто экю за лист. Я проиграл. Водянова ей в подметки не годится, - и повернулся к девушке, - Катя, вы понимаете, что на Старой Земле, вы только на рекламе нижнего белья стали бы миллионершей?
- А почему не на подиуме? - нашлась Катя, хотя было видно, что такую информацию до неё довели впервые в жизни. И ей от этого очень обидно.
- Рост. Рост, черт бы его побрал, - воскликнул Зоран, ударив кулаком в ладонь, - Модель на подиум должна быть не меньше ста восьмидесяти сантиметров роста.
