Все малыши уязвимы для преступников, но слишком послушные, ласковые и вежливые дети чаще становятся жертвами сексуальных насильников. Дети, приученные к мысли, что самоуверенное поведение неуважительно, не обладают навыками надежного отпора возможным преступникам.
По мнению психолога и специалиста по детскому развитию Пенелопы Лич, нам нужно отказаться от внушения нашим детям необходимости исполнять приказания взрослых, что бы те им ни велели делать. Не должны они и повиноваться взрослым только потому, что те — взрослые. Она подчеркивает, что, если дети собираются научиться защищаться от порочных домогательств, их необходимо воспитать в духе сомнения по отношению к приказам, которые они не понимают, и отказа выполнять плохие, по их мнению, приказы.
Более всего рискуют дети, чувствующие себя нелюбимыми. Детские насильники выискивают детей, обделенных лаской и любовью, потому что такие малыши — легкая мишень. Сексуальные преступники и похитители нацелены на малышей, кажущихся беззащитными, печальными или одинокими, на тех, у кого, как им известно, неприятности дома и кто недоволен собой. Многие насильники успешно берут верх над своими жертвами потому, что не жалеют времени и усилий для завоевания доверия детей. Педофил становится лучшим другом ребенка, тем, кто «по-настоящему понимает» его проблемы. Иногда объятия и поцелуи насильника нравятся жадным до ласки детишкам, либо они их просто терпят как странную причуду из взрослого «репертуара».
Насильники определили для себя качества, которые следует искать в своих жертвах: наивность, естественное любопытство, потребность быть любимым и способность хранить тайну. Для ребенка тайна нового общения может быть частью приключения: ощущение превосходства над родителями, не столь ласковыми, как насильник, над братьями и сестрами, которым не видать этих конфет, и над одноклассниками, у которых нет своей тайны, потому что они не такие «особенные».
Все, что мы узнали от потерпевших детей, учит нас понимать действия и мысли сексуальных преступников. Эти люди — прекрасные психологи и стратеги, умеющие искусно общаться с детьми. Для нас вполне прояснились две вещи: лучшее предупреждение насилия — раннее воспитание в детях чувства собственного достоинства; необходимость установления тесного общения с семьей.
НАЙДЕМ НУЖНЫЕ СЛОВА И ПОДХОД
Помните некоторые тайны, которые вы хранили в детстве? Некоторые из них вы хранили из боязни быть наказанными, о других не говорили родителям, не желая, чтобы они разочаровались в вас. Но как насчет секретов, которые вы утаивали из чувства стыда или смущения? Как насчет этих «непроизносимых» слов? В прошлом году мы узнали из новостей о десятилетней девочке, которая, заподозрив, что ее сестру заманивает к себе сексуальный насильник, ворвалась в дом к этому мужчине и спасла ее. Интуиция не подвела девочку, и ее смелые действия не позволили сестренке стать жертвой насилия. Спустя три месяца тот же человек попытался завлечь другого ребенка и был арестован. В этом случае меня поразил — кроме мужества девочки — тот факт, что она держала это в строгой тайне целых три месяца. Лишь когда она услышала, как мать обсуждает новости о недавнем преступлении, она выступила со своими показаниями. В телевизионном интервью ее спросили, почему она не рассказала обо всем матери раньше. Ее ответ не дает мне покоя. Она сказала: «Я не знала, что сказать».
Теперь мы видим: что-то дети считают «удобным» для разговора, а что-то — нет. Но в то же время они еще не умеют рассказывать о сложных вещах, они нуждаются в том, чтобы мы подсказали им нужные слова. Когда в доме не обсуждаются сексуальные преступления и прочие деликатные вещи, дети, скорее всего, решают, что говорить об этом вообще не принято.
В каждой семье есть свои негласные правила: что можно обсуждать, а что нельзя. Эти правила диктуют степень открытости и действуют наподобие кодекса, ограничивающего темы разговора. Работая с семьями, я всегда замечала, в какой именно момент мы вторгались в тему «не для дискуссии», хотя никто не говорил об этом ни слова. Обычно имеется некий случай или событие, о котором в семье предпочитают помалкивать. В конечном итоге я обнаружила, что, хотя именно это событие не обсуждают вслух, все члены семьи, включая самых маленьких, знают суть предмета и думают о нем. А иногда под запретом не тема разговора, а скорее определенные эмоции — ненависть, зависть, печаль. Когда члены семьи эмоционально подавлены, детям намного труднее чувствовать себя защищенными, и менее вероятно, что они поделятся своими бедами с родителями. У каждой семьи есть свои опасные или постыдные секреты, свои тайные истории: преступление, рожденный вне брака ребенок, проблема алкоголизма, тайная женитьба и т. д. И хотя родители зачастую надеются спасти себя и своих детей от разговоров о неприятном или горестном событии, рано или поздно дети узнают об этих вещах сами. Практика «заслонения» детей от травмирующих событий, когда родители не делятся с ними, не откровенничают, непременно разжигает безудержную фантазию детей. Помню одну десятилетнюю девочку, которую родители пытались «заслонить» от финансовых трудностей, испытываемых семьей. Едва не каждый вечер в семье была стрессовая ситуация: громкие разговоры, горячие споры. Ссоры были не в характере родителей, и дочь очень расстраивалась. Раньше она слышала подобные перепалки только по телевизору. К несчастью, во всех телефильмах, которые она смотрела, люди ругались таким образом перед тем, как кого-либо убивали, поэтому девочка очень пугалась, слыша ссоры родителей. Когда ее матери и отцу было указано на то, как их желание оградить свою дочь достигло обратного эффекта, они объяснили девочке причину своего беспокойства — простыми и доступными словами, — и дочь перестала опасаться худшего.
Некоторые родители говорят, что они не хотят омрачать ранние годы своего ребенка разговорами на неприятные темы, типа сексуального насилия. К сожалению, это может означать, что дети получат единственную информацию о сексуальном насилии от самого насильника. Ребенок заключает, что поскольку мама и папа не говорят об этом, значит, это очень нехорошая тема. Следовательно, он не может говорить об этом с родителями, иначе они на него рассердятся.
Именно на это и рассчитывают насильники — что ребенок ничего не знает о сексуальном домогательстве, поэтому и не расскажет о нем родителям. Более того, насильник полагается на тот факт, что ребенок почувствует себя обязанным ему из-за оказанного «внимания» и полученных подарков. Еще чаще дети долго молчат потому, что после завязывания дружбы насильник применяет тактику запугивания или шантажа, чтобы ребенок не пожаловался родителям. Стратегически укладывая каждый «эмоциональный кирпичик», насильник возводит стену между ребенком и его семьей — подарками, вниманием, чувством вины и, наконец, угрозами расправы — с целью отсечь ребенка от людей, которые могут помочь. Как только построена стена тайны и страха, от ребенка можно легко добиться сексуальных услуг.
Поскольку у детей нет опыта, касающегося секса или сексуального насилия, они нуждаются в точной и доступной информации от родителей. Если мы не обсуждаем эти предметы, мы изолируем наших детей и делаем их уязвимыми перед недостойным лицом, с его предложением «уместного» сексуального контакта.
РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
Чтобы бы вы ни говорили и какими искренними ни казались, ребенок принимает окончательное решение о том, насколько можно поделиться с вами, только на основе собственных наблюдений. Дети ловят намеки о том, что можно обсуждать, а от чего лучше воздержаться. Например, если они рискнут заговорить о своих интимных, хрупких чувствах, но сталкиваются с суровой критикой, они быстро приучаются держать свои переживания втайне. Если родитель проявляет беспомощность при первом упоминании о неприятностях, ребенок начнет утаивать их. Или напротив, если родитель рвется в бой, невзирая на желание ребенка, последний приучается не делиться с родителями, потому что они «всегда делают из мухи слона».
