отовсюду.
— Сколько? — повторил вопрос Кортес.
— До двадцати-тридцати дней…
Кортес тяжко задумался. Он совершенно не желал дразнить Мотекусому попусту, но и шанс принять в подданство народ Семпоалы упускать не желал. Единственное, что было в его распоряжении, — время и собственная голова, и отыграть следовало, как по нотам.
— Чтобы не ставить вас под удар, я покидаю Семпоалу, — поднялся он с циновки. — Надумаете принять подданство Их Высочеств, жду вас в своей крепости. Условия знаете.
Совет вождей Семпоалы думал недолго, — возможность войти в союз с доблестным супругом высокородной Малиналли, избавиться от ненавистного Мотекусомы и снова зажить по заветам предков была слишком соблазнительной. И уже через два дня все восемь вождей прибыли в стремительно обрастающий частоколом из заостренных бревен город Вера Крус.
— Надумали? — только и спросил Кортес.
— Да, — за всех кивнул толстый касик.
— Тогда пошли, — кивнул Кортес и подозвал Берналя Диаса. — Быстро ко мне нотариуса и всех капитанов. Мы будем под навесом возле церкви.
В считанные минуты капитаны, включая даже опального Диего де Ордаса, были под навесом.
— Согласны ли вы, сеньоры Семпоалы привести свой народ в подданство и поставить под защиту Их Высочеств доньи Хуаны и дона Карлоса? — громко, так, чтобы нотариус и свидетели расслышали каждое слово, — спросил Кортес.
Диего де Ордас ахнул.
— Ты что, Кортес, — очумел?! Нас же Мотекусома по всему побережью размажет!
Кортес вскипел и развернулся к бывшему губернаторскому мажордому.
— Что, снова на мое место метишь?
— Да, не в этом же дело! — взвился Ордас. — Просто головой надо думать, а не седалищем! Ты же не дикарей за нос водишь! Ты из огромной империи кусок выдираешь!
Кортес кинул быстрый взгляд в сторону напряженно наблюдающих за перепалкой вождей Семпоалы.
— Я повторю вопрос.
— Понял! — истерически взвился Ордас. — Ты губернатором хочешь стать! Ценой нашей крови!
Капитаны взволновано загудели. Тот факт, что губернатором чаще всего становится тот, кто привел новые народы в подданство, они как-то упустили.
Кортес побагровел.
— Я рискую не меньше каждого из вас! — выдавил он и тут же перешел на крик. — Кто видел, чтобы я прятался за чужие спины?! Кто, я спрашиваю!!!
Тишина воцарилась такая, что стало слышно, как плотники тешут колья для крепостной ограды. Кортес тяжело выдохнул и сбавил тон.
— Я просто выполняю свой долг, сеньоры. Мы обязаны приводить новые земли и народы в подданство Кастилии и Арагона. Это вам хоть Королевский нотариус подтвердит, хоть наши святые отцы…
Он развернулся к вождям и слово в слово повторил вопрос.
— Согласны ли вы, сеньоры Семпоалы, привести свой народ в подданство и поставить под защиту Их Высочеств доньи Хуаны и дона Карлоса?
— Вы согласны платить дань Женщине-Змее Хуане и ее сыну Карлосу в обмен на защиту? — тут же, слово в слово перевели Агиляр и Марина.
Вожди сразу встревожились и, перебивая один другого, быстро залопотали на своей тарабарщине.
— Ты же говорил, что дани не будет… — перевели Марина и Агиляр.
Кортес облегченно вздохнул: вопрос был пустяшный.
— Не все подданные платят дань, — пояснил он. — Я, как идальго, не плачу, и с вас никакой дани не будет…
— Как это не будет?! А как же Корона… — опять взвился Ордас, но тут же захрипел и согнулся, получив от Альварадо огромным кулачищем в бок.
— Ты до завтра сумей дожить, — шепотом, но так, чтобы все слышали, посоветовал Альварадо, — а потом уже о податях думай. Умник…
Вожди переглянулись; простой и понятный военный союз безо всяких там податей и взносов им нравился.
— Тогда, может быть, нам просто породниться с детьми Сиу-Коатль Хуаны и дона Карлоса? — счастливо улыбаясь, предложил толстяк.
— Вожди хотят породниться с детьми Женщины-Змеи Хуаны и дона Карлоса, — перевела Марина, и Агиляр, знающий, что значит породниться у мавров, сразу уточнил: — они предлагают сеньорам капитанам своих дочерей. Как залог прочности союза.
Капитаны возбужденно загомонили. Женщин остро не хватало, да и лишними заложницы никак не были. Мало ли что…
— Соглашайтесь, — шепнул Агиляр. — Другого способа вступить в военный союз здесь нет.
— Мы согласны, — за всех кивнул Кортес и подозвал Королевского нотариуса. — Зачитывайте «Рекеримьенто»[17], Годой, и доставайте оба экземпляра договора. Будем подписывать.
Вожди торжествующе переглянулись: они еще никогда не заключали столь выгодного союза.
Послание главного сборщика податей в семпоальской провинции, впрочем, как и все иные документы, Мотекусоме зачитывали в присутствии всего состава Высшего совета. Именно такое условие контроля за лживым Тлатоани назначили родовитые старухи всех двенадцати колен трех правящих родов. Снять Мотекусому они так и не решились.
— Великий Тлатоани, — громко и внятно читал секретарь. — Я еще не успел собрать и половину взносов на нужды нашего великого Союза, когда семпоальцы привязали меня к столбу и сказали, что принесут в жертву своим богам…
Вожди охнули. Это была не просто дерзость; это был вызов!
— Дальше, — холодея от предчувствий, распорядился Мотекусома.
— Они сказали мне, — стараясь сохранять хладнокровие, зачитал секретарь, — что все тридцать селений Семпоалы отложились от нашего великого и могучего Союза и теперь не будут платить взносов. Ни тебе, ни кому другому.
— Он что, священных грибов объелся? — недоуменно заморгал Верховный судья. — Как это не будут платить?!
«Кастилане! — понял Мотекусома. — Быстро же они их подмяли!»
— Читай дальше.
— А потом пришел главный «мертвец» со своими воинами и освободил меня и моего помощника, наказав передать Тебе, Великий Тлатоани, что он всегда был и будет твоим преданным другом.
Теперь уже Мотекусома, приводя себя в чувство, тряхнул головой.
— Читай дальше.
— Он вывез меня и моего помощника на дорогу за пределами земель Семпоалы и одарил немыслимо прекрасными нефритовыми бусами. Но, уже находясь в пути, я узнал от гонца, что «мертвецы» забрали у семпоальцев и остальных попавших в плен чиновников Союза, и теперь намерены вернуть их Тебе.
Дальше пошли обычные заверения в преданности и обещание добраться до столицы не позже чем через шесть дней после прибытия письма. И первым опомнился Какама-цин.
— Раздавить кастилан! — обращаясь к вождям, яростно выкрикнул он.
Мотекусома досадливо покачал головой. Какама-цин определенно уже настроился стать новым правителем Союза.
