Чолула!
Кортес поджал губы и еще плотнее прижал кинжал к горлу Великого Тлатоани.
— Значит, думай, как нам из этого города выйти.
Мотекусома что-то прохрипел.
— Что он сказал?
Толмачи перекинулись парой слов и дружно отвели глаза.
— Он спрашивает, на что вы рассчитываете, — с трудом произнес Агиляр.
Кортес яростно зарычал, — вопрос был откровенно издевательский.
— Господи! Какой же ты болван, Кортес! — схватился за голову Ордас. — Такое дело загубил!
Кортес стиснул зубы, но тут же взял себя в руки.
— Если прорвемся в старую часть дворца, нас оттуда и за месяц не вышибут. Пороха навалом.
— А потом? — жестко поинтересовался Сандоваль. — Что потом, Кортес?
Кортес прикрыл глаза и с ненавистью запустил пальцы в напомаженные волосы Великого Тлатоани.
— Вот наше «потом». Если не паниковать, мы еще и с добычей выйдем.
Насколько все плохо, Кортес осознал полностью примерно через полчаса. В поисках другого выхода капитаны еще раз обошли практически лишенные окон — по жаркому климату — комнаты и коридоры и вернулись ни с чем.
— Выход в сад есть, Кортес. Даже два, — первым отчитался Альварадо, — и через дверь, и через балкон. Но там во-от такие бугаи стоят. Восемь штук. А в стороне еще и караулка на полсотни бойцов. Без шума не пройдем. А на улице, — сам знаешь, — нас почикают.
Кортес яростно скрипнул зубами, — на сад он рассчитывал больше всего.
Вторым вернулся Сандоваль.
— Один из коридоров идет в гарем. Но детей полный двор. Мотекусому мимо них не протащить. Шум подымут. Ну, и воспитатели… человек двести… крепкие ребята.
А потом прибежал Ордас.
— Есть проход на кухню. Но там поваров полно. Все с ножами. А главное, оттуда все равно придется сквозь караулку пробиваться.
Кортес зарычал. Через четвертый, парадный, вход было и вовсе не пройти.
— Мотекусома сказать хочет, — ткнула пальцем в Тлатоани Марина.
— Ну, так пусть говорит! — рявкнул Кортес, и Мотекусома расслабленно расправил плечи и принялся балаболить — спокойно и уверенно.
— Мотекусома говорит, что разрешит всем выйти из города, — перевели толмачи.
— Гарантии?
— Честное слово. Заложники. Что вам еще надо? — перевели толмачи, но Марина тут же дернула Кортеса за рукав. — Не соглашайся. Тебя убьют.
— Почему?
Марина подтянула Агиляра, как всегда, если ей не хватало слов.
— Ты не в родстве с доном Карлосом, — перевел тот.
Кортес тряхнул головой и вдруг все понял.
— Мотекусома думает, раз император мне не родня, то и мстить не будет! Верно?
Марина закивала.
Кортес вспыхнул, хотел, было, снова объяснить, что вассал это почти племянник, как вдруг ясно-ясно осознал, что никому он, в общем-то, и не нужен. Даже Веласкесу. Застонал, бессильно стукнулся лбом о стену… и до него тут же дошло.
— Дворцы соединены! — заорал Кортес.
— И что? — насторожились капитаны.
— Значит, есть общие стены! Пробьем дверь!
Капитаны охнули.
— Точно! А среди своих нас так просто не взять!
Альварадо и Сандоваль кинулись в царскую оружейную залу — за инструментом, Ордас и Веласкес де Леон опять побежали по коридорам, пытаясь вычислить, какую стену рубить первой, а Кортес покрепче ухватил Великого Тлатоани за волосы, на всякий случай придавил высочайшее горло кинжалом еще сильнее и оперся о стену. В голове звенело.
— Эрнан… — внезапно подал голос так и сидящий на своей скамеечке притихший нотариус.
— Что?
— Мне это как… фиксировать?
Кортес не без труда оторвал голову от стены.
— А я все сделал по закону?
— Я не знаю, — покачал головой нотариус. — Такого еще не было…
— Тогда не торопись, — вздохнул Кортес. — Я и сам еще ни черта не понял.
Мотекусома понемногу приходил в себя. Да, крушение надежды породниться с кастиланами — пусть и на правах младшего — проходило болезненно и вызвало понятный гнев. Но затем, когда он ощутил возле горла кинжал, весь его гнев моментально улетучился, уступив место горькому осознанию, сколь наивен он был, оказывая достойные вождей почести банде обычных грабителей, пусть и превосходно вооруженных. И лишь затем по всей груди разлилось невыразимое облегчение — почти счастье. Потому что если ни Колтес, ни его братья великому вождю Карлосу Пятому не родня, то ничто не потеряно.
Во-первых, Мотекусоме не грозила кровная месть, когда кастилан перебьют. А значит, следующий набег кастилан может состояться и через год, и даже через два-три. Для переобучения армии по кастиланскому образцу, когда цель — убийство, а не пленение врага, этого вполне хватало. Но главное, Колтес мог запросто солгать, и на самом деле у великого военного вождя Карлоса Пятого вполне могли оказаться незамужние сестры.
«Наша игра в мяч еще далеко не закончена, Элнан Колтес», — почти незаметно усмехнулся Мотекусома и даже взмок от предчувствия достойной развязки всей этой грязной истории.
Нужную стену Ордас и Веласкес отыскали даже быстрее, чем Альварадо и Сандоваль принесли инструмент, — помогла странная и определенно не так давно прорубленная узкая амбразура, из которой двор старых апартаментов был виден, как на ладони. Оттуда и сориентировались.
Альварадо ухватил подаренное ему Мотекусомой копье с острым, как бритва, кремниевым наконечником, остальные капитаны расхватали обоюдоострые мечи, и спустя час или два беспрерывной ругани и споров сумели вытащить первый каменный блок. Дальше пошло легче: капитаны пробились насквозь, подозвали сквозь дыру развалившегося в тенечке часового, приказали помогать с другой стороны и бегом вернулись назад.
— Готово, Эрнан, — выдохнул Альварадо. — Пошли!
Но Кортес, продолжая удерживать Мотекусому, лишь молча смотрел куда-то сквозь него.
— Ну! Чего ты ждешь! — заорал Гонсало де Сандоваль. — Бери заложника и побежали!
— А что потом, Сандоваль? — прищурился Кортес. — Ты об этом подумал?
— Слушай, Кортес, — уже закипая, просвистел Сандоваль, — не я эту кашу заварил, но расхлебывать уже пора! Чего ты ждешь?
Кортес недобро усмехнулся.
— У нас пороха — на пару недель хороших боев. А они, — мотнул он головой в сторону, — у себя дома. Могут в осаде продержать хоть год, хоть два.
Сандоваль досадливо крякнул, а капитаны зашевелились. Это была чистая правда, но что делать с этой правдой, никто не знал.
— Поэтому мы остаемся здесь, — подытожил Кортес.
— Что-о?!
— Да, здесь, — уже тверже повторил Кортес и неожиданно выпустил Мотекусому.
