голем. Все мои чувства проявлялись только при встречах с ней.
Глава 8
УДАР
Удар, который вскоре перевернул всю нашу дальнейшую жизнь, был ужасен, но закономерен – трудно удерживать в тайне постоянные отлучки, к тому же этому поспособствовал знакомый нам эльф.
Эн’рил, не забывший унижения от наказания, принялся следить за Ал’лилель и очень быстро узнал о ее отлучках. Как та ни скрывала их, он смог заметить ее ночные вылазки из деревни. Оскорбленное самолюбие, помноженное на огромную ревность, разъедало его каждый день, и то, что Ал’лилель не обращала на него никакого внимания, жутко его бесило.
Именно он тогда установил ловушки, не пометив их, чтобы Ал’лилель в них попалась, а он ее спас, получив благодарность отца и благосклонность самой девушки.
Возможно, все так бы и произошло, если бы не один ублюдочный вампир, который нарушил все планы, явившись первым и получив все, что должно было по праву принадлежать ему. Тщательно разработанный план, неделя копки ям, неделя распускания слухов среди девушек о месте, где растет много редкой приправы, – все оказалось зря.
При воспоминаниях о том, как смотрела на своего спасителя Ал’лилель, разум эльфа окутывала пелена бешенства. На него, на него она должна была так смотреть, а не на этого вампирского выродка! Твердо решив покончить с вампиром, он начал вынашивать планы, как можно его убить, не наводя на себя при этом никаких подозрений.
Отлично подготовленная попытка провалилась. Недоносок смог в одиночку пробраться к деревне, обойдя все ловушки, и, что самое поганое, кроме самого Эн’рила, в этой истории больше никто не пострадал. Месяц, проведенный вдали от дома, с табунами, еще больше укрепил его ненависть к вампиру. Когда того забрали свои и достать его было невозможно, Эн’рил обратил все свое внимание на Ал’лилель. Потому-то он первый и обнаружил, что девушка постоянно куда-то исчезает.
На первых порах ему ничего конкретного узнать не удавалось, так как эльфийка была очень бдительна и всегда проверяла, чтобы за ней не было слежки. Не добившись никакого результата, он отправился к Старейшине и выложил ему свои подозрения. Тот, конечно, и сам подозревал, что его дочь что-то скрывает, но когда задал ей прямой вопрос, ясного ответа не получил.
Она заявила, что нашла себе достойного парня из другой эльфийской деревни и встречается с ним тайком, так как не хочет знакомить его с отцом, пока не проверит свои чувства. Отец поверил ей безоговорочно – до этого случая дочь никогда не обманывала его, – и даже не стал посылать за ней своих следопытов, чтобы случайно не оскорбить дочь недоверием. Он даже порадовался тому, что Ал’лилель забыла наконец своего вампира.
После же слов Эн’рила Старейшина решил проверить их достоверность и обоснованность своих прежних подозрений. Вызвав начальника следопытов, он попросил незаметно проследить за дочерью, само собой, в полнейшей тайне. Следопыты быстро справились с порученным делом, и, конечно же, девушка не замечала того, как несколько пар глаз были свидетелями ее встреч с Каином. Да и что могла непосвященная эльфийка противопоставить опытнейшим воинам? Поэтому о фактах встреч с вампиром было быстро доложено Старейшине.
Вначале он хотел поговорить с ней, но потом понял, что это будет бесполезно и, несмотря на все запреты, встречи продолжатся. Портить отношения с дочерью ему категорически не хотелось, и он придумал, как можно все устроить и не допустить дальнейшего развития отношений дочери и вампира.
С помощью почтовых летучих мышей он списался со своим старым другом из Совета Старейшин и попросил, чтобы его дочь приняли ученицей в столичную Школу магии, на любой факультет, сейчас, посреди семестра. В школу непосвященных часто принимали по протекциям Совета Старейшин, и пришедшее из Школы магии приглашение не бросало на него тень как на организатора заговора. Друг быстро все устроил, тем более что Ал’гиел объяснил ему причину своего поступка, заменив только историю с вампиром на ту, что преподнесла ему дочь. Мол, он не желает, чтобы девочка до посвящения увлеклась настолько, что забыла о предстоящей учебе.
– Ал’лилель, тебе письмо, – закричали подружки, окружая ее, когда она вернулась с лесной прогулки.
– Смотри, смотри, на нем штамп Школы магии Алондруина! Неужели это вызов?! – щебетали они вокруг нее.
– Повезло, – начали вздыхать они, когда обнаружилось, что да, это действительно вызов в столицу с зачислением ее на факультет алхимии и травничества, с требованием прибыть в школу через две недели.
– Как тебе повезло! – восклицали девушки, не замечая ее помрачневшего лица. – В столице куча прекрасных юношей, красивой одежды, лучшие менестрели и, конечно же, обучение в Школе магии. Ее выпускников без экзаменов принимают в столичную Академию магии, а это же… это же… настоящее чудо для нашей маленькой окраинной деревни!
Так, продолжая трещать и восхищаться, они проводили ее до дома и только там оставили наедине со своими мыслями.
Ал’лилель не слушала и не слышала никого, ей казалось, что жизнь рухнула, этот вызов обрушился на нее, как ведро холодной воды. Она стояла на пороге дома и сквозь слезы рассматривала письмо – составленное и подписанное по всем правилам, оно действительно было путевкой в отличное будущее.
«Что же делать? Как быть? Я обязана поехать, да и очень хочется, если честно, – вертелись в голове мысли, – но как же тогда Каин?»
За те месяцы, пока его не было, она плакала практически каждую ночь, но все равно ходила проверять тайник в надежде получить от него вести. Она ни секунды не сомневалась, что Каин обязательно отзовется, если сможет выбраться из замка. В тот день, когда они впервые встретились после долгой разлуки, она была готова бросить все и уйти за ним на край света. Все последующие встречи только утверждали ее в мысли, что такого чистого и яркого чувства у нее может больше никогда и не быть. Когда она прижималась к нему, а он обнимал ее, казалось, останавливалось время, она была бесконечно счастлива.
Письмо разбило все мечты.
«Как сказать о нем Каину? – подумала она. – Для него это тоже будет страшным ударом».
– Привет, моя девочка, – услышала она голос отца. – Почему ты такая задумчивая?
Он подошел, присматриваясь к конверту у нее в руках. Она протянула ему письмо.
– О! – воскликнул Старейшина, прочитав его. – Вызов в Школу магии столицы! Какая же ты у меня умница… Раз прислали приглашение, значит, интересуются тобой, а это явно путевка в Академию! – Он говорил радостно, словно не замечая настроения дочери. – Когда тебе необходимо прибыть туда?
– Через две недели, – едва смогла произнести она.
– Тогда нужно поторопиться, ведь путь в столицу займет дней десять, – озабоченно сказал Старейшина, но, видя отсутствие на свои слова реакции дочери, тихо ушел.
Ал’лилель с трудом дотерпела остаток дня и вечер, так и не придумав, что сказать Каину и, главное, что делать ей самой. Отец прав, уезжать нужно уже на этой неделе, на сборы остается четыре дня. Так, ничего не решив, она пришла на встречу с Каином. При виде его у Ал’лилель защемило сердце, и, расплакавшись, она уткнулась ему в грудь.
– Что такое, моя хорошая? Не плачь, что случилось, солнышко? – говорил он в волнении, пытаясь ее успокоить.
Девушка не могла ничего сказать, поэтому просто протянула ему письмо.
По мере прочтения лицо его менялось.
– Насколько это серьезно?
В ответ девушка только расплакалась.
– Давай убежим! – твердо сказал он. – Может, удастся скрыться от наших в людских поселениях?
– Нас найдут быстро, и ты сам это прекрасно знаешь, любимый, – сквозь слезы ответила девушка. – По вечерам следопыты встречаются с отцом, и мне кажется, я видела одного из них, когда шла сегодня на свидание с тобой.
– Наверно, твой отец узнал о наших встречах и принял меры, – пробормотал вампир. – Слишком «вовремя» пришло письмо.
