он-то никого не заставляет работать. Но предположим даже, что он сегодня откажется. Его место займет другой. Что мы от этого выиграем? Только то, что у коммунистов не будет своего подрядчика. Этим все и кончится. Так-то оно так… А однако и то, что Робер отсутствует, и то, что набор будет производить коммунист… всего этого вполне достаточно, чтобы заставить колебаться многих докеров.
Положение и без того сложное: будь на пароходе не горючее, а оружие, все было бы гораздо проще… А теперь тот, кто еще не принял твердого решения отказаться от этой работы, сумеет найти целую кучу отговорок и оправданий, вплоть до самого убедительного для себя довода: какое же тут преступление, раз речь идет только о горючем, ведь оно может быть использовано и для мирных нужд… Как раз об этом и идут сегодня самые горячие споры в бараке ЦБРС.
— Оружие-то они привезти не посмели. Сами понимают, что тут бы их оставили с носом!
— А горючее? Ведь это одно и то же.
— Как всегда, тихой сапой действовали.
— На то они и янки.
— У лисы и повадки лисьи.
— Конечно, если так рассуждать, то все для войны. А как же тогда жить?
— Вот уж ни за что не поверю, что ты и вправду так думаешь! Ну хорошо, по-твоему, куда денут тот бензин, который ты выгрузишь? Куда? Ну-ка говори!
— Откуда я знаю!
— Не знаешь? Неужели не знаешь? Брось ты притворяться!
— Ну, наверно, на склад, куда ж еще?..
— Вот то-то и оно. Отвезут к себе на склад. Этим все сказано.
— На склад уж известно зачем везут.
— Ладно. Но как же тогда разобраться, чего можно, а чего нельзя?
— Да ведь их бензин — не обыкновенный бензин.
— Откуда ты это взял? Нюхал его, что ли?
— Я ведь о чем говорю? Этот бензин не для гражданского населения. И будешь ты его считать обыкновенным или нет — это дела не меняет. Тут и нюхать нечего.
— А ты как решил? Пойдешь или нет?
— Да дело ведь не во мне. Или все пойдут, или никто.
— Вот Робер и должен был сказать свое слово. И куда только он запропастился?
— Надо, чтобы все отказались. Это проще всего.
— Остерегайся шпиков, они — как мошкара, так и вьются вокруг.
— Сейчас вроде не сезон.
— Однако их здесь наверняка не меньше, чем охранников.
— А я никогда не скрывал своих убеждений. Всегда вслух говорю все, что думаю. Пусть попробуют сунуться!
— А ведь и правда, сколько незнакомых морд!
— Чего зря на людей клепать, может это все безработные.
— Прилетели на огонек префекта.
— А ты поставь себя на их место. Может, и ты поступил бы, как они.
— Чтобы я выхватил чужую работу! Никогда в жизни!
— Работа работе рознь.
— Ну уж это я не могу назвать работой.
— Ты не хочешь поставить себя на их место, говорю я тебе.
— Хватит того, что они собираются встать на мое.
— Почему ты так решил? Когда ты сегодня утром пришел в порт, ты знал, что тебя ждет? Нет? Ну и они тоже не знали. Сперва посмотри, как они поступят, а потом уж обвиняй!
— А помнишь, как было с грузовиками для Индо-Китая? Та же самая история.
— Да и с коньяком тоже!
— Ну, тогда-то все было ясно.
— Ясно-то ясно, а все же пришлось объяснять, что если ружья убивают людей, то грузовики перевозят тех, кто убивает, и тех, кого посылают на смерть.
— А коньяком их спаивают…
— И они перестают соображать, что делают.
— А знаешь, иногда бутылка коньяку может убить больше народу, чем ружье…
— Но с горючим-то все еще более понятно.
— Для этого не надо учиться в Сен-Сире.
— Хорошо, если ты понимаешь, а вот есть…
— Да и потом, какой смысл отказываться, если тебя заменят другие?
— Я про то и говорю: или всем идти, или всем отказаться.
— Надо бы все же сходить за Робером.
— Теперь уже поздно, сейчас будут набирать…
— И где его только дьявол носит!
— Уж будь спокоен, была бы чистая работа, не пригнали бы сюда весь этот сброд…
— А ты заметил, что они сегодня держатся на почтительном расстоянии. И ведут себя не так вызывающе.
— И правда ведь…
— Это неспроста.
— Они что-то замышляют.
— Посмотри-ка, за этой решеткой они еще больше смахивают на зверей.
— Вот понагнали! Я уверен, что мы еще и не всех видим.
— Когда же теперь окончательно рассветает?
— Да еще не скоро…
— Представляю, сколько их на набережной!
— А на молу!
— К сведению любителей: черный ворон уже на бульваре!
— Не смейся. Сегодня будет жарко, вот увидишь.
— Но как тебе нравится Робер? Он и в ус не дует. Дрыхнет, наверное, без задних ног.
— Брось, это уж ты загнул!
— Слушай, вот оно, началось.
— Как? Набирает Фофонс!..
— Как же теперь быть? Ты-то как решил?
— Не волнуйся. Сейчас кто-нибудь выступит и все разъяснит…
Альфонс с жетонами в руках влез на товарную платформу. Клебер, Франкер, Макс, Папильон и еще несколько коммунистов собрались вместе, чтобы принять какое-то решение — ведь надо что-то делать, надо действовать, и как можно скорее. Альфонс заметил их группу и поглядывает в ту сторону.
— Чорт побери, куда же все-таки провалился Робер! — шепчет Макс товарищам.
— Может быть, уже пошла делегация и он там…
— Нет, нас бы предупредили.
— Все равно, даже если он в делегации, разве можно было ставить нас в такое положение. Ребята плавают, надо им все разъяснить. А мы и сами ничего толком не знаем и держимся неуверенно.
— А может, Робер повидался с Анри и другими товарищами… и они что-то придумали?..
— В том-то и дело. А мы тут выступим резко и сорвем все их планы…
— Я уверен, Анри ни о чем не знает. Если бы он услышал, что здесь творится, он бы живо примчался или предупредил нас. Уж я-то его хорошо знаю. Вот за Робера не ручаюсь… тут ничего не известно.
— Во всяком случае, что бы там ни решили, а уж отказаться-то мы можем. Ребята поймут.
— Этого мало, — говорит Макс. — Так мы не вскрываем подоплеку. Надо растолковать что к
