нервничала, постоянно оглядывалась.
В конце концов, я предложил ей пойти отдохнуть. Все-таки впечатлений очень много, стресс и прочие атрибуты большого путешествия присутствуют.
Оставим девушку в домике, чтобы она спокойно приняла ванну, я вышел на улицу, и уселся на маленькую скамеечку. Помахал рукой соседу, курящему неподалеку. Посмотрел на темнеющее небо, в котором начали появляться звезды. Вздохнул городской воздух, попробовал его на вкус.
Воздух почти чистый, с легким запахом автомобильного топлива, и доносящимся из ресторана запахам пищи. Кто-то поет песню под караоке, причем с большим чувством и полным отсутствием слуха.
Рычащий двигателем большой грузовик проехал по Главной улице Порто-Франко, и исчез за поворотом.
Я поглядел на часы. Больше получаса, наверное, можно заходить.
В комнате было пусто, в ванной журчала вода. На кровати лежал белый банный халат с логотипом отеля.
– Элис? – подойдя к ванной, спросил я.
Мне не ответили. Я подергал ручку. Заперто. Хотел было выбить дверь, но заметил прорезь на ручке с этой стороны. Торопливо вытащил старые ключи, самым тонким повернул защелку.
Открыл дверь, зашел в наполненную паром ванную.
– Элис?– в самой ванной, сжавшись в комочек, плакала обнаженная девушка. Плакала сильно и безутешно.
Я подхватил ее на руки и понес в комнату.
– Не надо, пусти меня. Пусти меня!!! Я ХОЧУ К МАМЕ!!!– Элис вырывалась у меня из рук, била кулачками меня по голове и плечам.
– Олеська, Солнышко, маленькая моя, ты что? Успокойся, пожалуйста,– я долго укачивал ее на руках, говоря всякие нежные глупости. Когда она прекратила вырываться, а просто стала плакать, я положил обнаженную девушку на кровать, укрыл легкой простынкой (я тоже живой человек), сел рядом и стал просто гладить по волосам.
Элис долго хлюпала носом, успокаиваясь, а потом взахлеб стала рассказывать мне свою историю.
Не самую странную, но довольно страшную. Именно своей обыденностью.
Жила-была простая русская девушка. В простом русском городе. Папа и мама обеспечивали ее всем необходимым, любили и лелеяли. Любила и бабушка, которая жила в этом же городе.
Папа был небольшой начальник небольшой фабрики. Но на жизнь вполне хватало, и на учебу для его дочери тоже. Недорогая иномарка, хорошая квартира, маленькая, но очень уютная дача. Подарок от родителей на окончание института в виде небольших бриллиантовых сережек и колечка.
Все кончилось в один вечер, когда отец, мама и бабушка попались на своих «восьми узбеках» пьяному молодому выродку на здоровенном черном внедорожнике. Сыночку большого районного начальника.
От страшного удара мать и бабушка погибли в машине, отец умер по дороге в больницу.
А богатенького сыночка упрятали в больницу, как сильно пострадавшего от нарушившей правила машины.
Элис сильно помогли друзья отца. Помогли с похоронами, с поминками. Сама девушка держалась изо всех сил, пытаясь остаться сильной, аккуратной и привлекательной назло всему. Но тяжелая депрессия от страшной беды все сильнее сжимала горло.
– Так вот однажды ко мне приходит моя однокурсница, Томка Гергедава, наряжает меня и тащит по магазинам. Мол, шопинг поможет развеяться. И я встречаю в бутике довольного, пьяного и смеющегося этого ублюдка.
Тут мне сносит крышу, и я цепляюсь ему ногтями в лицо. Я ему всю рожу ободрала, готова была глаза вырвать. Но меня Томка оторвала, вытащила через задний ход и спрятала у себя дома.
Я считала себя покойницей. Как-то одна девушка в нашем городе просто высмеяла этого, эту… Ну короче, ей через пол года плеснули в лицо серной кислотой. А тут я ему все личико поправила, и один глаз повредила. Это мне уже Томка рассказывала.
Мне точно было не жить.
Но отец Томки, Шалва Иосивович, продал мои квартиры, родителей и бабушкину, дачу, и привез меня в Москву. Томка купила мне Тойоту и прицеп, собрала все мои личные и ценные вещи, купила мне этой набор дизайнера в прицепе (я все-таки дизайнер по интерьерам), и меня переправили сюда.
После перехода я подумала, что меня могут преследовать и здесь, и изменила имя и фамилию в «Иммиграционном отделе», когда получала АйДи. А тут встретила тебя.
– Элис, а как тебя на самом деле зовут?
– Александра Ожемчугова. Бабушка звала Олесей. Я просто перевела фамилию на украинский, и получилось О Перли. Ну и имя немного изменила, – Элис, точнее, Олеся зевнула, прикрыв ладошкой рот.
– Спи давай, Мата Хари. Спокойной ночи, – я поцеловал девушку в щеку, и пошел стелить на диване.
Когда повернулся, она уже спала. Прям ангеленочек.
Я потихоньку пошел в ванную. Хорошая штука душ после жаркого дня. С удовольствием растерся после ледяной воды жестким полотенцем. Оделся и потихоньку выбрался из ванной комнаты.
Лег на коротковатый диван, закинул ноги на спинку, и начал думать, что делать дальше.
Для самого начала, нужно определиться, что я хочу. А хочу я… Вообще то ничего сложного, последние сутки я постоянно хочу быть с этой рыжей занозой, попавшей мне в сердце. Вот ведьугораздило, и при этом сам не заметил.
А значит, нужно подумать о том, что ее на самом деле могут догнать. Буду исходить из того, что она рассказала правду. Как говорится, сердцем верю.
Значит, нужно посоветоваться с младшим братом-ресторатором. Он человек здесь явно значимый, много знает, глядишь, чего хорошего присоветует. А там видно будет.
И своей машиной нужно заняться. Впереди долгий путь, нужно ее подогнать под здешние нормы. Заменить медные трубки на гибкие шланги, залатать пулевые отверстия, а в потолке на их месте сделать люк, да побольше. Чтобы я сам пролезть мог. Сделать нормальные крепежи для оружия на потолке и боковых стойках. Отремонтировать запаски. Продать самый тяжелый инструмент, максимально облегчив машину. Проанализировать здешнюю криминогенную обстановку на дорогах, выбрать наименее опасную. Переговорить с Элис, то бишь Олесей, где лучше перезимовать. По-моему, лучше русских земель для этого не придумать. Все свои, сильная армия, мощная промышленность. Можно и осесть на постоянку, глядишь, и приживемся. Но это все завтра.
И саженцы надо определить, а то погибнут.
Я зевнул, подтолкнул подушку поудобнее, и заснул.
Проснулся опять впотьмах. Елки-моталки, здешняя полночь! Ну что я буду делать?
Кровать была в прямоугольнике лунного света. Олеся сладко спала, тихонечко посапывая носиком. Простынь сбилась и обернулась вокруг бедер. Я сглотнул, с трудом заставил себя отвернуться от замечательного зрелища.
Тихо открыл дверь и вышел на улицу. Ночной город сверкал огнями порта и веселых заведений, гудел двигателями машин. Но по ночному, как то негромко.
Воздух с океана, чистый, пахнет рыбой и солью. Хорошо жить на берегу океана, всю жизнь об этом мечтал. Может быть, здесь получится?
Я зашел в домик, и замер. Посреди комнаты стояла зевающая Олеся, завернутая в простынь. Потом она шагнула ко мне, роняя по дороге белую материю. А чуть попозже мне стало не до ночных красот.
Весь мокрый, но ужасно довольный, я лежал в кровати и слушал веселую песенку из ванной. Потом дверь открылась, и в комнату зашла обнаженная рыжая девушка, вытирающая волосы полотенцем.
– Иди, ополоснись, вспотел весь, как будто вагон разгрузил, – засмеялась она.– Трудяга.
Через полчаса мы лежали в обнимку и тихонько разговаривали. Обо всем и ни о чем. Смеялись
