Это был кусок картона, довольно большой, вложенный в конверт из дорогой кремовой бумаги. В квартиру Ориан его принес почтальон. Ее имя и фамилия были написаны черными чернилами стилизованным, очень красивым почерком, с изящной завитушкой над «О». Она сразу приметила его в почтовом ящике среди бесплатных газет, рекламных листков и счетов. В итоге она решила подняться к себе, поскольку не очень торопилась к досье, которые уже начинали ее угнетать: ей надоело копаться в мелких финансовых мерзостях одних и других, в их какой-то обыденной бесчестности и изучать испорченные нравы французской демократии. Ориан устроилась в гостиной и включила радио. Осторожно вскрыла красивый конверт. Пригласительный билет, который она достала из конверта, буквально пригвоздил ее к стулу. Это было официальное личное приглашение президента Республики на торжественный вечер в Елисейском дворце, который состоится в следующую пятницу. Особых торжеств не ожидалось, одежда предполагалась тривиальной: выходной костюм для мужчин, костюм или платье для коктейлей для дам. Позолоченные рельефные буквы гласили: «По случаю подписания одного из самых важных контрактов между консорциумом „Аэробус“ и американской компанией „Пан-Американ“ президент Французской республики просит (далее шли фамилия и имя Ориан) присутствовать на вечере, который состоится в больших гостиных дворца». В конце — дата и обычная формула «Просьба ответить». Какое-то время Ориан сидела озадаченная, оторопевщая. Что это, шутка? В таком случае она была грандиозной. Кому понадобилось приглашать ее на такое событие? Она стала припоминать какие-нибудь профессиональные отношения, которыми можно было бы объяснить тот факт, что она значилась в списке приглашенных, составленном в канцелярии президента. Напрасно ломала голову — никого она не вспомнила.
Ее первым побуждением было подскочить к платяному шкафу и сделать смотр гардеробу. Кроме черного ансамбля, ей нечего было надеть на этот прием, который при хорошей погоде, без сомнения, начнется в дворцовых садах. У нее не было гардероба для шикарной и раскованной женщины, любящей одежду разных цветов, которая подчеркивает формы, а не скрывает их. Этот смотр поверг ее в мрачное настроение, тем более что, по ее сведениям, состояние ее счета в банке не позволяло ей сделать себе подарок. В конце концов, совсем не обязательно быть разнаряженной. Хватило бы и легкого платья, оттененного ниткой жемчуга, доставшейся ей от бабушки, Можно еще пойти в салон Клода, чтобы «освежить» прическу. А вот очки…
Ориан встала перед зеркальным шкафом в своей комнате. «Да, очки нужны», — пробормотала она с досадой в голосе.
Она вздохнула, потом вышла. Ей вспомнилось, что во время прогулки с Эдгаром Пенсоном они проходили мимо длинной витрины оптического магазина под аркадами улицы Риволи; там были выставлены тысячи различных моделей оправ. К магазину она подъехала на такси. У нее закружилась голова, когда она вошла в него. Множество зеркал изменяли угол зрения, и у нее возникло странное ощущение присутствия под обстрелом бесчисленного количества пустых глаз. Она перешла в другой торговый зал, пока оптики, мужчина и женщина в одинаковых красных пиджаках с зелеными галстуками, занимались клиентами, которые заставляли их показывать неимоверное количество оправ.
Ориан подошла к искусственному дереву, на ветках которого висели оправы с квадратными провалами, треугольными, другие напоминали горизонтальные амбразуры, очень вытянутой формы. Ориан знала, что ей давно пора было избавиться от своих очков в толстой, мрачной оправе. С тех пор как она постриглась, диспропорция стала почти нелепой. Она походила на тех персонажей из мультиков у которых очки «съедают» лицо. Фотография на ее водительских правах изображала гладкое, спокойное лицо. Но она была такой в далекой юности… Очки служили ее защитой, маской, за которой она пыталась спрятаться. У нее была навязчивая идея: быть невидимой.
Любезный, безукоризненно причесанный мужчина поспешил к ней.
— Вы, кажется, потерялись! — воскликнул он, широко улыбаясь.
Ориан оглядела его. Красного пиджака продавца магазина на нем не было.
— Я абсолютно неспособна выбрать что-то подходящее, что шло бы мне, — беспомощно сказала она.
— Очень хорошо понимаю вас, — ответил мужчина. — Мода меняется постоянно. А теперь очки уже приравниваются к украшениям и трудно сказать, хочет ли клиент лучше видеть или желает сам быть заметным. Вообразите себе, что некоторые согласны уменьшить поле зрения на треть, даже наполовину, ради удовольствия носить фантастически-невероятные очки.
Ориан улыбнулась:
— И вы продаете им все, что они требуют!
— Конечно, — подтвердил он. — Но знаете ли, как говорила великая мадемуазель Шанель, мода — это то, что выходит из моды.
Она последовала за ним в его кабинет, где были чистейший воздух, белые и удивительно голые стены.
Был там и прибор, напоминающий компьютер былых времен, но с большим экраном.
— Вместо того чтобы подбирать лицо к готовой модели, я поступаю наоборот, — объяснил он. — Я заставляю эту машину запоминать лицо, а затем изображаю очки по размеру с помощью искусственной памяти. Попробуем?
Помедлив немного, Ориан согласилась и села перед экраном.
— Я сниму вас крупным планом, — пояснил оптик. — А потом буду накладывать на ваше лицо виртуальные очки.
— Сколько времени вам потребуется на изготовление очков, если я подберу себе одну пару?
— Сорок восемь часов самое большее. Кстати, вы можете унести с собой фотографию с наложенной оправой. Так вам будет спокойнее, вы сможете еще подумать, показать ее вашему мужу…
— Да, конечно, моему мужу, — машинально повторила Ориан.
Мысль ее тотчас устремилась к Ладзано. Выйти замуж? А почему бы и нет? Они провели бы медовый месяц на борту «Массидии»…
Мысли ее прервались, так как оптик погрузил комнату в полную темноту. Он сделал цифровое фото ее лица с помощью «Кодак-200», который сразу передал все данные в центральную систему. Система определила основные контуры лица, затем выделила главные точки от лба до подбородка и от одного виска до другого. Мужчина включил свет и протянул Ориан список из шестидесяти слов, напечатанных на плотной бумаге.
— Ну а теперь, — сказал он, — вам предстоит выбрать три слова.
Она прочитала: простые, легкие, светлые, мудреные, прочные, необычные, цветные, веселые, серьезные, скромные и т. д. Он дал ей время поразмыслить.
— Забавно, но три первых определения великолепно мне подходят, — произнесла она. — Я бы охотно добавила «цветные», если бы можно было отказаться от «светлых».
— Хорошо, очень хорошо, — одобрил он.
Он внес данные в компьютер и принялся за работу.
Через несколько минут на экране появились четыре фотографии Ориан, с четырьмя разными оправами, Ориан молча смотрела: это была не она, а более молодая женщина. Она исключила фото, на котором она напоминала подростка. Следующая Ориан показалась ей агрессивной. Зато третья и четвертая были великолепны.
Оптик увеличил две отобранные модели.
— Ваше мнение? — спросила Ориан, стараясь поймать его взгляд.
— У меня нет мнения. Именно вам предстоит дать его мне.
— Тогда… вот эту, — решила она, показывая на фотографию слева.
Оправа на ней была очень тонкой, нежно-зеленой, крылья носа плотно соприкасались со стеклами, А сами линзы, довольно широкие и круглые, смягчали угловатость ее лица.
У мужчины был удовлетворенный вид.
— Когда они будут готовы?
Он подумал.
— Вы носите прогрессирующие линзы?
