Староконюшенном переулке. Нужно было бы тогда сразу взять его под стражу, возможно, не было бы последующих трупов.
Впервые личность Лозовского всплыла месяц назад в связи с убийством сторожа в реставрируемом доме в Староконюшенном переулке. Как выяснилось, он побывал в нем с металлоискателем, разобрав одну из стен. Предположительно, ему удалось отыскать некий клад, оставленный бывшими владельцами квартиры. Также было установлено, что, кроме Лозовского, в тот вечер в доме побывали еще два человека. Они гнались за Лозовским, стреляя в него из пистолета (что подтвердили несколько свидетелей). Не исключено, что они и являлись убийцами сторожа, а Владлен Лозовский сделался невольным свидетелем преступления.
Позже преследователей Владлена Лозовского нашли взорванными в его загородном доме (небольшом срубе столетней давности). Возникал вопрос: имел ли он к убийству какое-то отношение? Или произошла какая-то случайность? А потом, откуда в его срубе взялось пять килограммов тротила? Хотя, если учитывать увлечения Лозовского, то можно было предположить, что он его просто нарыл на местах боевых действий времен Второй мировой войны. Например, поселок Кириши под Питером – просто райское место для подобных поисков.
И вот теперь еще один труп: на сей раз весьма влиятельный сотрудник мэрии. И опять обнаружились отпечатки пальцев Владлена Лозовского.
Пожав плечами, эксперт Петр Гиппиус безразлично отреагировал:
– Я предоставляю только факты, а твое дело – думать и анализировать. Поэтому, что в действительности происходило в квартире, знать не могу. Одно для меня ясно, там, где появляются его пальчики, обязательно обнаруживается труп.
Оперативник Вадим Кузнецов выследил Лозовского. Как это зачастую бывает в оперативной работе, столкнулся с ним случайно, причем в подъезде собственного дома. Вместе с каким-то парнем, тот нес довольно объемную сумку. Осталось только запомнить номер квартиры и сообщить об этом Никольскому. Решено было брать его на следующее утро, но когда группа захвата постучалась в дверь, его там не оказалось.
– Что ж, сегодня же передаю дело Лозовского в оперативно-разыскной отдел. Пусть выносят постановление и объявляют его в федеральный розыск, – отозвался Илья Никольский.
Наклонившись, он увидел небольшие бурые пятнышки, весьма напоминающие кровь.
– Надо взять на анализ, – показал он Петру Гиппиусу, – проверим, что это такое. Похоже, кровь.
– Сделаем, – отозвался тот, извлекая из портфеля пластиковый пакетик.
Никольский прошел в коридор и увидел на полу точно такие засохшие капельки.
Квартира была обставлена весьма скупо, имелось только самое необходимое: крепкий, но затертый до черноты стол из липы, четыре стула из разных гарнитуров; вдоль стены выстроились два старомодных комода, на одном из которых стояла треснутая китайская ваза, а на другом – глубокая ваза из синего стекла. Сразу было понятно, что квартира нежилая и наведывался он сюда крайне редко. В другой комнате просторная кровать. Вряд ли в таком убежище можно провести романтический вечер, но для кратковременных свиданий оно подходит вполне.
Наклонившись к убитому, он увидел подле его головы лужицу крови. Согнутая в колене нога и выставленная вперед рука свидетельствовали о том, что умер он не сразу. Некоторое время он пытался бороться с беспомощностью, пробовал доползти до стола, на котором стоял телефонный аппарат. Вот только сил у него хватило, чтобы проползти всего-то пару метров.
– И что ты можешь сказать по этому делу? – подошел к Никольскому старший следователь прокуратуры Дымкин. В крупных глазах светилась какая-то невысказанная грусть: интересно, о чем он все время думает?
– Мне представляется, что удар по затылку ему нанесли на лестничной площадке.
– С чего ты так решил?
– Несколько капель крови на кафельном полу.
– Возможно, так оно и было, – кивнул прокурор.
– А потом его просто затащили в квартиру. Мне думается, тут такая была картина. Выходя из квартиры, он столкнулся с кем-то на лестничной площадке, а может, ему в дверь позвонили, и он вышел. Пока он разговаривал, его тюкнули чем-то тяжелым по голове и втащили в квартиру. Ясно одно, что их было, по крайней мере, двое. Вдвоем они и втащили его, так легче! Над плинтусом я заметил небольшой черный след, какой обычно бывает от подошвы. Причем он совершенно свежий, по всей видимости, вчерашний, то есть человек, который его тащил, слегка зацепил стену каблуком, вот и оставил такой след. Все-таки тесновато.
– Тоже верно. Ты полагаешь, это мог сделать Лозовский со своим приятелем?
– Не уверен. Не тот типаж. Я как-то с ним общался, вполне миролюбивый парень. Адекватный. Конечно, не без тараканов в голове, это ведь нужно додуматься зарабатывать на хлеб металлоискателем. Но кто в наше время не без чудинки. В общем, не наш клиент!
– Тоже верно.
В дверь вошел Вадим Кузнецов и обратился к Илье Никольскому, которого знал лично:
– Товарищ майор, с вами один мужчина хочет поговорить о произошедшем. Кажется, он что-то знает.
– Он здесь?
– Стоит в подъезде.
– Давай зови.
– Есть, – произнес сержант и вышел за дверь.
Через минуту, явно тушуясь, в комнату вошел невысокий худенький мужчина лет семидесяти. Лицо вытянутое, с бесконечным количеством морщин.
– Вы что-то хотели нам сообщить? – спросил Никольский.
– Да… Хотел. Я сосед покойного, – кивнул он на лестничную площадку. – Тимофей Дмитриевич Платонов.
– Я майор Никольский.
– Я хотел сказать, что вчера к Алексею… покойному, двое парней приходили.
– Вот как… Вы их видели?
– Видел. Они и раньше к нему приходили.
– Что могли бы сказать о них?
– Не поймешь их, не то приятельствовали, не то делом каким-то общим занимались. А может, и то, и другое. – Старик призадумался. – Хотя больше на работников смахивали. Слышал как-то, он их по каким-то своим поручениям отправлял.
– Как вы их увидели?
– Я редко к окну подхожу, а тут во дворе у нас сигнализация от машины сработала, дай, думаю, посмотрю, в чем там дело. Глянул, а тут эти двое идут, машину свою враскоряку у подъезда поставили, как хочешь, так и обходи!.. И в подъезд шмыгнули. У меня такое впечатление возникло, что они торопились. Потом я в комнату ушел.
– А больше вы ничего потом не слышали?
– Я человек не любопытный, в глазок не смотрел, но все-таки мне показалось, что на лестнице говорили на повышенных тонах. Правда, это недолго было, я даже не обратил на это внимания. А когда узнал, что Алексея убили, то сразу подумал, что без них это не обошлось.
– А с чего вы так решили?
– Больно уж мне их физиономии не нравились. Уголовные, что ли…
– Вы бы их узнали?
– Конечно, ведь не впервые являлись. А на память не жалуюсь.
– Спасибо, – сказал Илья Никольский, – вы нам очень помогли.
– Ну, я пойду, – махнул старик в сторону двери, – моя хозяйка на дачу уехала, так что я сейчас сам кошеварю. У меня суп на плите стоит.
– Конечно, можете идти, – разрешил Никольский. – Если вы нам вдруг понадобитесь, мы вам сообщим.
