— Наверное, съел что-то, — пошутил Ник. Он и сам был поражен тем, что оказался способен постоять за себя.
— Да уж! — Дед Гордей покачал головой. — Решительным становишься. Решительным. Давно пора. Вон и царапину уже где-то заработал.
— Царапина пустяковая, — вздохнул Ник. — Только вовсе я не решительный.
— Ты не переживай, скоро все образуется. Я тут по одному срочному делу спешу, а вот через пару дней заходи ко мне в гости, — ответил дед Гордей и поспешил прочь.
Ник посмотрел на его совсем не старческую походку и с сомнением уставился на разодранный рукав. Скрыть такую здоровенную дыру точно не удастся. Придется все-таки пробираться домой тайком.
Ник тихонько приоткрыл дверь квартиры, прошмыгнул в свою комнату и быстро переоделся в точно такую же рубашку. И вовремя: с кухни послышался голос мамы Альбины. Ник не расслышал, что именно она сказала, наверное, звала ужинать. Он надел удобные домашние тапочки: ходить по квартире в уличной обуви было строго запрещено. Закатав рукава, он тщательно вымыл руки бактерицидным мылом и направился на кухню.
И тут снова раздался голос мамы Альбины:
— Никогда! Я знаю, что может произойти. Нет. Этого нельзя допустить.
Ник толкнул дверь и увидел, что она стоит у плиты и разглядывает свое отражение в маленьком красном зеркале.
— Ты говорила по мобильному? — спросил Ник и тут же увидел, что ее телефон лежит на столе.
— Нет, — мама Альбина убрала зеркальце в карман. — Руки вымыл, переоделся, садись за стол.
— Но я же слышал…
— Ты поцарапал руку! Что случилось?
Ник поспешно одернул рукав. И как это он забыл?! Все продумал и попался на такой мелочи.
Говорить правду нельзя, мама Альбина пойдет к Роминой маме, которая тут же отвесит Роме подзатыльников и скажет больше так не делать. Рома, конечно, пообещает матери вести себя примерно и уже завтра с утра подкараулит Ника, чтобы объяснить, как плохо ябедничать. Тогда Нику можно будет забыть о прогулках во дворе на всю оставшуюся жизнь.
Мама Альбина в упор смотрела на Ника, ожидая ответа.
— Я упал, случайно. Я не хотел, не думал, что так получится, — принялся оправдываться Ник.
Каждый раз, когда она вот так сурово смотрела на него, он готов был бесконечно оправдываться, будто отвечал за все происходящее на планете и в ее окрестностях.
— Плохо! — сухо сказала она, доставая из шкафчика зеленку. — Ты неаккуратен.
Пока она обрабатывала рану, Ник морщился, но не жаловался на то, что щиплет, — это могло привести еще и к прививке против бешенства.
— Теперь ужинай, — сказала мама Альбина и, взяв пульт, включила закрепленный на стенке телевизор. — Расправь плечи, хватит стесняться своего роста.
Ник выпрямился и принялся неторопливо пережевывать гречневую кашу. Спешить нельзя, заработаешь новое замечание. Нужно просто смириться с удивительно полезным продуктом питания.
Шли новости: мама Альбина не интересовалась другими передачами.
— Предстоящее затмение — факт или вымысел? Ученые спорят об этом, нашему корреспонденту так и не удалось получить однозначного ответа, — послышался взволнованный голос ведущего. — По наиболее пессимистичным прогнозам, планета Земля на два дня погрузится во тьму.
Ник уронил ложку.
— Это глупость, — даже не повернув головы, сказала мама Альбина. — Затмения не будет.
Она никогда ничего не объясняла и никогда не ошибалась. Если среди лета Альбина обещала, что пойдет снег, смело можно было готовить лыжи.
— Я поел. — Ник поставил тарелку в раковину.
— Можешь идти в свою комнату, — разрешила мама Альбина. — Перед сном почисти зубы.
— Хорошо, — покорно пообещал Ник, будто можно забыть то, о чем напоминают дважды в день!
— Если все еще боишься темноты, можешь спать со светом, — услышал он уже на пороге.
Ник включил свет и весь вечер просидел у окна, погрузившись в свои мысли. Он мечтал, что однажды появится отец, он будет сильным и смелым и научит Ника быть таким же.
Глава 2
Странный господин
Всех людей надо любить!
Утром Ник, зевая, вышел в прихожую. Остановился перед зеркалом пригладить взлохмаченные волосы и вдруг заметил нечто странное: дверь в кухню была открыта, и струившиеся оттуда солнечные лучи освещали большую сумку. Совершенно новую сумку, от которой еще пахло кожей.
— Уже проснулся. Хорошо! Я еду на конференцию представлять нашу больницу. — Альбина вынесла из комнаты темный пакет и убрала его в сумку.
— Угу, — ошарашенно пробормотал Ник.
— Меня не будет несколько дней.
— Так долго? — Остатки сна слетели в один момент. — Ты же никогда не уезжала.
Ник уставился на маму Альбину в надежде, что она шутит.
— Теперь уезжаю, — спокойно ответила она, словно речь шла о простом походе в магазин. — Еды в холодильнике хватит на неделю. Если вдруг понадобятся деньги, то несколько купюр вложено в книжку на полке.
— Зачем? — выдавил из себя Ник. Хотя деньги его совсем не волновали. Он очень хотел спросить, зачем она вообще уезжает, но не решился. Она все равно не добавит ничего сверх того, что уже сказано.
— Могут пригодиться. Если что-то случится, — ровным голосом ответила мама Альбина. — В этом мире деньги часто бывают нужны.
Ник был слишком взволнован отъездом мамы Альбины и потому не заметил, что ее слова прозвучали как предупреждение. А даже если бы и заметил, то все равно не поверил бы, что в его размеренной жизни может что-то произойти. Альбина успела надеть туфли и легкий плащ.
— Мы ничего не купили к школе, — вспомнил Ник.
— Дня два походишь в старой одежде, потом я приеду и все купим.
Ник представил, как будет чувствовать себя, когда первого сентября заявится в старом костюме, да еще и с пустым рюкзаком. На его голову посыплются все колкости, изобретенные за лето одноклассниками.
— Мобильный телефон должен быть всегда заряжен. Звонить буду часто. — Альбина присела, чтобы застегнуть молнию на сумке. — Ты знаешь, как себя вести в мое отсутствие?
— Знаю, — глухо ответил Ник.
— Повтори.
— Я должен быть очень осторожен. Мне нельзя одному уходить далеко от дома. Я никогда не должен подходить к людям с оранжевыми глазами, — вздохнув, он повторил то, что много раз слышал от Альбины. — Потому что это симптом очень опасной болезни.
— Значит, все помнишь. — Альбина подняла сумку и вышла. Уже с лестницы послышался ее спокойный голос: — Закрой дверь на замок.
Ник провернул ключ, все еще не веря в происходящее. Он впервые оказался предоставлен самому себе. Впервые остался один в этой квартире. Один среди своих игрушек. И один на всем белом свете.
Лампочка, горевшая в прихожей, неожиданно вспыхнув, перегорела с громким хлопком, и тут
