– Ну, я полагаю, награда достаточно высока. Я склоняюсь к тому, чтобы поработать.
– А! Ты задумала что-то определенное?
– О да, – прошептала она, придвигаясь поближе, чтобы поцеловать его, – совершенно определенное.
Его глаза повеселели.
– Я буду ожидать этого с нетерпением.
Поездка во Флоренцию длилась недолго. Они ехали в удобном экипаже. Рядом скакал всадник для охраны, а Кассандра выглядывала из окна в совершенном восторге от происходившего.
Она упивалась пейзажем, деревушками, готическими церквами, деревьями и дикими цветами, которых никогда раньше не видела, и даже переменой света, когда небо стало темным и зловещим перед дождем, а облака тяжело нависли над холмами.
– Посмотри, как далеко можно оглядеть эту долину, – заметила она, пораженная сменой света и тени.
– Однажды ты напишешь об этом, – сказан Бэзил, взяв ее за руку.
– А ты?
Он отрицательно покачал головой.
– Я буду писать о лице Кассандры, освещенном радостью от того, что она видит.
Кассандра нахмурилась:
– Ты такой сумасброд!
Бэзил изобразил удивление:
– Тебе не нравится?
– Нет, экстравагантность – характерная черта повес.
Он рассмеялся:
– Я итальянец и поэт!
– Это слишком.
– Тебе нужно только привыкнуть к этому, – сказал он, поднося ее руку к своим губам. – Честно говоря, нет таких слов, чтобы в полной мере отдать должное твоей красоте, Кассандра.
Его возбуждение выдавали только расширившиеся ноздри.
Кассандра повторила то, что делала уже сотню раз и течение часа: она ухватилась за эту деталь его внешности и покачала головой удивленно и притворно огорченно:
– Я вижу, мне придется учить тебя английскому этикету.
– Если потребуется. – Что-то привлекло его внимание. – Смотри! Шпили Флоренции.
К тому времени когда они подъехали к его городскому дому, очаровательному зданию времен Ренессанса, построенному вокруг внутренней веранды, начался сильный дождь, помешавший Кассандре увидеть остальное. Они нашли пристанище в библиотеке, богато и пышно украшенной.
– Это библиотека моего отца, – сразу объявил Бэзил.
– Нам обязательно работать? – спросила она в последний раз, когда он достал перья, которые надо было очинить, и чернильницы. Ее вовсе не увлекала перспектива каких-то исследований.
Как будто зная об этом, Бэзил сбросил камзол и повесил его на спинку стула. Его глаза искрились от смеха.
– Я хотел, чтобы ты начала свой перевод. Если ты повезешь обратно в Англию что-то еще, тем лучше, но я совершенно серьезно предлагаю тебе сделать эту работу.
Обратно в Англию. Внутренний голос подсказывал Кассандре, что оставить Бэзила будет не так просто, как она себе поначалу представляла. Чтобы не выдать замешательства, она пожала плечами с притворной скукой:
– Как хочешь!
Он рассмеялся, положил руки ей на плечи и усадил в большое кожаное кресло, вручив очиненное перо.
– Однажды ты поблагодаришь меня за это.
Кассандра подняла голову, осознав, что ни один мужчина в ее жизни не вкладывал ей в руку перо с такой энергией и не говорил, что она должна писать. Преисполненная благодарности, Кассандра схватила его руку и поцеловала ладонь:
– Благодарю вас, сэр. – Она отпустила его и жестом попросила удалиться. – Дай мне возможность начать.
Серая сетка дождя висела над городом все время после обеда.
Бэзилу нужно было изучить счета – это оказалось непростой задачей, так как его внимание все время привлекала Кассандра, сидевшая за столом у окна. Она работала неаккуратно.
Единственная страница оригинала Боккаччо лежала для большей сохранности на столике, стоявшем рядом с письменным столом – ее могли повредить книги, которые она брала с полок, чтобы найти то одно, то другое; на столе росла беспорядочная стопка листов бумаги с ее собственными пометами, привезенными
