— Это наше дело, Карим. Меня не интересует, сколько Шади заплатил за Веену. Ни одна женщина не может быть собственностью мужчины против ее желания, и уж конечно он не имеет права насиловать и унижать ее. — Я взглянула на Сару, а потом снова повернулась к нашим мужчинам. — Я больше не буду молчать, когда при мне унижают женщину. — Исполненная решимости, я расправила плечи. — Если Шади попытается увезти эту женщину, то сначала ему придется убить меня.
Сара встала рядом со мной и взяла меня за руку:
— Шади придется убить и меня.
— О, Аллах! Помоги нам! — вскричала Дуния.
Нура обняла меня:
— Султана и Сара правы. Мы не можем допустить подобного. Это позорит самого Аллаха!
Тахани и Хаифа вместе подошли ко мне и обняли меня.
— Я — с моими сестрами, — сказала Хаифа.
Тахани смотрела на своего сына, и глаза ее были мокрыми от слез:
— Наши сыновья совершили зло. Я тоже присоединяюсь к Султане.
В ярости Али посмотрел на наших мужей и с презрением сказал:
— Вы что, не способны управлять своими женами?
Карима это явно задело, но он промолчал.
Не зная, что делать, Ахмед предпочел ничего не делать.
Только Асад прервал молчание:
— Наши жены правы. Мы не должны поддерживать такое зло. Если нашим сыновьям нужны партнерши по сексу, существует множество женщин, которые с готовностью пойдут на это. Нашим сыновьям нет необходимости принуждать к этому женщину силой.
Изменившаяся ситуация не пришлась по вкусу Шади. Он заорал:
— Вы вмешиваетесь в мои дела! Эта женщина принадлежит мне, и вы к ней не имеете никакого отношения!
Дуния, которая пришла уже в себя, бросилась к Шади. Она встала рядом с ним, схватив его за руку, и посмотрела на нас.
— Сестры, вы не совсем понимаете. Нашим сыновьям для их здоровья нужны женщины. Воздержание и вследствие его застойные явления в их организме приведут к серьезным заболеваниям.
Нура устало покачала головой, слушая этот вздор.
— Дуния, ты несешь ерунду.
Дуния упрямо продолжала:
— И не забывайте, что эта женщина куплена у ее собственного отца. Он получил за нее больше, чем мог бы заработать за пять, а то и больше лет. Он с радостью продал свою дочь. Понимаете, с радостью! Мой сын не сделал ничего плохого.
Мне было до того противно, что я даже не могла смотреть на мою сестру Дунию.
Тут вступил Али:
— Дуния права. Не имея под рукой женщины для секса, наши сыновья заболеют.
В этот момент раздался громкий голос Асада:
— Али, значит, мы, мужчины, животные?
Тогда Али довольно глупо попытался переложить всю вину на Аллаха.
— Асад, — сказал он, — Великий Аллах сам создал нас такими.
Тут уж не выдержал Ахмед:
— Замолчи, Али! Ты говоришь такое, словно все мужчины слабые и немощные идиоты.
Лицо Али побагровело, но он не посмел ничего возразить на жесткие слова Ахмеда.
Я с удовлетворением взглянула на Сару и направилась к выходу из шатра.
Это было противостояние сил, и я знала, что, если я не одержу сейчас победы, еще одна женская жизнь будет погублена.
Я в последний раз с вызовом обратилась к Шади:
— Шади, я иду к Веене. Если ты так хочешь обладать ею, что готов убить меня, тогда она — твоя.
— И меня тоже, — без колебаний заявила Сара.
— И меня, — тихо произнесла Тахани.
— Я тоже с вами, — сказала Хаифа.
Голос Нуры звучал громко и четко:
— Шади, твои родные тети образуют кольцо обороны вокруг Веены. И советую тебе не пытаться прорваться сквозь него.
— Содружество Султаны! — вдруг страстно произнесла Тахани.
Все сестры, кроме Дунии, вышли вслед за мной из шатра.
Кроме Асада, который тут же последовал за Сарой, никто из мужчин не пошевелился. Они, потрясенные, остались стоять на месте.
Эпилог
В тот же вечер, когда мы с сестрами образовали содружество защиты Веены, наши мужья все же оказали нам поддержку. Веену отвезли в частную медицинскую клинику в Рияде, где зашили все ее внутренние разрывы. Мы узнали, что бедная Веена потеряла не один литр крови во время жестокого насилия. Оказалось, что ей всего четырнадцать лет. После того как врачи разрешили ей покинуть клинику, мы с сестрами узнали подробности ее несчастной жизни.
Она родилась в трущобах Лахора в Пакистане. Ее семья жила в лачуге, построенной из разного хлама, металлических листов и картона, которые родители Веены насобирали на многочисленных городских свалках Лахора. Ее отец был сапожником, мать — уличной попрошайкой.
Детство Веены было безрадостным. Она никогда не посещала школу, а с того момента, как научилась ходить, стала попрошайничать, как и ее мать.
В их семье были еще дети: они постоянно рождались, пока их не стало двенадцать. Еды на всех не хватало. Веена не могла вспомнить ни одного дня, когда она наедалась досыта. В Пакистане, как и в Саудовской Аравии, жизнь женщин не представляет никакой ценности. Очень часто бедные семьи жертвуют своими дочерьми ради куска хлеба. Как раз это и произошло с Вееной.
Веена в детстве была миловидным ребенком. Когда она достигла половой зрелости, ее красота стала привлекать внимание людей на улице в их бедном квартале. Знакомые женщины начали рассказывать истории о других симпатичных девушках, которые получали хорошие деньги от богатых содержателей борделей, постоянно ищущих новых девственниц.
Поскольку вся семья Веены проживала в одной комнате, Веене иногда приходилось наблюдать половые акты между отцом и матерью, и поэтому она знала, что означают слова этих женщин. Понимая, что у нее нет никаких прав на защиту своей жизни, Веена молчала.
Вскоре красота Веены была замечена одним человеком, обходившим городские улицы и высматривающим молодых девушек среди попрошаек. Он отыскал мать Веены и сказал ей, что, так как дочь еще девственница, у их семьи есть шанс получить за ее непорочность неплохую сумму. Из страха заболеть СПИДом и другими венерическими заболеваниями многие богатые мужчины искали невинных девушек. Тот мужчина дал небольшую начальную сумму, пообещав, что, если Веену купит богатый человек, он вернется и принесет им еще.
Мать Веены быстро побежала к сапожной будке отца, чтобы обсудить с ним предложение мужчины. Вернувшись уже с мужем, они втроем обсудили цену за несчастную Веену.
Веена вспоминала, что родители все же грустили, когда она уезжала, но она понимала, что деньги, полученные за нее, помогут семье из одиннадцати человек прожить целый год сытно.
Веена попросила дать ей немного времени попрощаться со всеми близкими, но человек сказал, что у него еще много дел и что, если Веена тотчас не пойдет с ним, он аннулирует сделку с ее родителями.
Веена ушла с незнакомцем. Ее сердце колотилось от ужаса, но она готова была на все ради своих
