– Никак, козел, не въедет в ситуацию, – прибавил Котенко.
Кравчук, лежа на солдатской кровати, открыл глаза. Нервная дрожь пробежала по его физиономии.
– Кто вы?
– Те, кто пришел за тобой и твоим подельником Рыбкиным. Скучно без вас в Москве стало, вот и прислали нас вернуть таких важных персон обратно.
Кравчук взглянул на Набиева:
– Сдал, сука?
– Заткнись, подонок! – резко повысил голос Седов. – Встать, одеться! И без фокусов. У меня нет приказа брать тебя живым, разрешена и ликвидация. Так что выполнять приказ!
Сплюнув на бетон, бывший генерал поднялся с кровати. За ним внимательно следил майор, готовый мгновенно пресечь попытку Кравчука оказать сопротивление. Но предатель и не думал сопротивляться. Он понял: раз за ним сюда прибыл спецназ, то песенка его спета. Люди в масках без всяких эмоций расстреляют его, окажи он неповиновение. Но расстрел – еще полбеды, мгновенная смерть. Спецы могут сделать так, что подыхать придется медленно и мучительно. Лучше уж камера пожизненного заключения, из которой можно попробовать найти выход. Но каков Набиев? Собака, сволочь…
Кравчук быстро оделся и, усмехнувшись, протянул Седову руки.
– Ты чему ухмыляешься, Кравчук?
– А что мне теперь, плакать? Я бы рад, да не умею…
– Руки за спину, – приказал Седов.
– Конечно. Но у меня под кроватью сумка с вещами, кое-какими документами… Сами понесете?
– Тебе на горб привяжем.
– Да, вежливости вас, похоже, не учили…
– С такими, как ты, – нет. Выполнять приказ!
Кравчук свел руки за спину, повернулся. Котенко застегнул наручники на запястьях предателя, развернул к себе и отработанным движением заклеил рот бывшего генерала липкой лентой. Седов указал на кровать:
– Посмотри, что там за сумка.
Прапорщик вытащил дорожную сумку, внимательно осмотрел ее и взглянул на командира:
– А если она заминирована?
– У кого сейчас «Поиск»?
– У Грача вроде…
– Позови его сюда.
Вниз спустился старший лейтенант Грачев:
– Да, командир?
– Проверь прибором сумку на предмет нахождения в ней взрывного устройства.
Грачев просветил баул и сказал:
– В сумке нет взрывного устройства.
– Хорошо. Кот, работай!
Котенко открыл сумку, вытряхнул из нее брюки, рубашки, нижнее белье, спортивный костюм, достал папку.
– Документы какие-то, командир.
– Папку в сумку, остальное оставить на память господину Набиеву. Что по Рыбкину?
– Да он уже в прихожей у стены стоит, мордой в бетон, – доложил Грачев.
– У него сумки не было с собой?
– Не знаю.
– Проверь!
– Есть!
Отправив старшего лейтенанта в соседнюю комнату, Седов указал и Кравчуку на дверь:
– На выход, господин предатель.
Тот что-то промычал, но подчинился.
Грачев доложил, что сумка у задержанного Рыбкина есть, но в ней только вещи, никаких документов. Спецназовцы вывели предателей в кабинет, и Седов вызвал по связи Озбека:
– Бек, это Седой. Доложи обстановку!
– В усадьбе и селении тихо.
– Через пять минут мы начнем отход. Нейтрализуй собак, чтобы не мешали, и оставайся на позиции до выхода штурмовых групп в лес. Затем – отход под нашим прикрытием.
– Понял, выполняю!
Седов повернулся к Коновалову:
– Давай, Пегас, выводи этих ублюдков, – майор кивнул на Кравчука и Рыбкина. – Я на минуту задержусь, потом догоню!
– Понял. Всем отход!
Спецы вывели задержанных во двор, оттуда – на территорию соседнего участка и повели к лесному массиву. Седов же подошел вплотную к Набиеву.
– Запомни, Салмон, а если с памятью плохо, запиши. Дом до 10.00 будет находиться под наблюдением моих людей, в том числе и прослушиваться. И не только дом, но и селение и вся близлежащая территория. Тебе до 10.00 здание не покидать. Женщинам также оставаться на территории усадьбы. Это касается и сына. Никого не принимать. Нарушишь приказ – погибнешь, это я тебе обещаю. Не играй со смертью. И лучше молчи о бывших гостях. Не было у тебя никого, и баста. Понял?
– А если ко мне заявятся местные правоохранители?
– Так у тебя же, насколько мне известно, в хороших знакомых обретаются весьма влиятельные люди – как среди законной власти, так и среди сепаратистов. Имея такие связи, неужели не отобьешься?
– Если вы не помешаете…
– Мы не помешаем. Ты нам не нужен. Пока не нужен… Все хорошо понял?
– Не дурак, понял…
– Хоп, Салмон. До свидания.
– Я бы предпочел больше не встречаться с вами.
– Все в руках всевышнего, не так ли?.. Всё, сиди и не рыпайся!
Седов вышел из дома. С крыши сарая ему показал большой палец на мгновение обнаруживший себя капитан Озбек. Майор махнул рукой и пошел к тыловой сетке забора. Он догнал штурмовые группы на входе в лесной массив. У холма принял доклады Николаева и Озбека, что в селении и усадьбе по-прежнему все спокойно, и приказал Грачеву вызвать полковника Трепанова.
Старший лейтенант склонился над радиостанцией и передал трубку командиру отряда.
– Енисей, это Седой. Финальная акция операции «Восточный вояж» успешно завершена. Кравчук и Рыбкин у нас. Отряд, за исключением Бека, оставшегося в селении, находится на исходном рубеже. Прошу разрешить отход.
– Отход на базу Айни разрешаю.
– Надеюсь, на этот раз мы все же полетим в Москву?
– И немедленно. Самолет уже ждет вас. Таков приказ Белоногова, он же будет встречать вас в Москве.
– А вы что, останетесь?
– Без комментариев, Седой.
– Понял, начинаю отход на базу Айни…
Передав трубку связисту, по станции Р-10 командир отряда вызвал капитана Озбека:
– Бек, это Седой. Какова обстановка в усадьбе?
– Спокойная, хозяин объекта дом не покидал. В селении тихо.
– Твоя миссия закончена, выходи к холму.
– Есть!
Седов подозвал к себе заместителя:
– Передай Буряту, пусть проконтролирует отход Бека и спускается сюда; также сообщи водителям,
