высеченные на стене.
Странно и угрожающе звучал его голос, постепенно слова слились в монотонный гудящий напев, от которого веяло чем-то древним и таинственным, и ему вторил леденящий душу вой, доносившийся издали из гулких колодцев, то взмывая, то утихая, в каком-то странном ритме:
ЙАИНГНГАХ ЙОГ-СОТОТ ХИ - ЛГЕБ ФАИТРОДОГ УАААХ!
Откуда взялся пронзительный холодный ветер, что закружился по комнате в ответ на этот напев? Огонь в лампах заметался под его порывами, стало так темно, что надпись на стене едва можно было различить. Заклубился дым; вокруг разнесся едкий запах, заглушивший даже смрад, доносящийся из колодцев, - этот запах чувствовался и раньше, но сейчас стал нестерпимо сильным. Доктор повернулся, чтобы посмотреть, что происходит за спиной. Из стоящего на полу бокала, на дне которого был рассыпан светящийся порошок, поднимаются густые клубы непрозрачного черно-зеленого дыма. Боже мой! Этот порошок… он стоял на полке с надписью «Материа»… что здесь происходит?
Формула, которую он сейчас произнес, - «Голова дракона, восходящий узел», первая из парного заклинания… Господи милостивый, неужели действительно…
Доктор покачнулся. В голове мелькали обрывки прочитанного, бессвязные картины, - все, что он видел и слышал за все это-время. «Как и много лет назад, снова говорю вам: не вызывайте то, что не сможете одолеть - из мертвой золы, равно как из внешних сфер… Держите постоянно наготове Слова, потребные для того; чтобы вернуть нечто в небытие, и немедленно остановитесь, если появится хотя бы малейшее сомнение относительно того, КТО перед вами…» Силы небесные! Что-то показалось за постепенно рассеивающимся облаком дыма. Какая-то неясная фигура…
Виллетт не надеялся, что его рассказу поверят, поэтому поведал о своем приключении лишь узкому кругу избранных друзей. Люди, узнавшие о нем по слухам, из третьих уст, высмеивали доктора, говоря, что он впал в маразм.
Ему советовали хорошенько отдохнуть и в будущем не иметь дела с душевными болезнями. Но Вард- старший знал, что доктор не солгал и ничего не приукрасил. Разве он не видел собственными глазами зловонное отверстие в подвале коттеджа? Вернувшись домой в то злополучное утро, Вард, разбитый и обессилевший, забылся тяжелым сном и проспал до самого вечера. На следующий день он, не переставая, звонил доктору Виллетту, но никто не отвечал ему.
Когда стемнело, он, вне себя от беспокойства, отправился в Потуксет, где нашел своего друга, лежавшего без сознания в одной из комнат коттеджа.
Виллетт дышал с трудом, но, сделав глоток бренди, которое Вард предусмотрительно захватил с собой, медленно открыл глаз. Потом внезапно соскочил с кровати и крикнул, словно в бреду. «О боже, кто вы такой? Эта борода… глаза…» Слова его прозвучали по меньшей мере странно, ибо с ними он обращался к аккуратному, чисто выбритому джентльмену, которого доктор знал уже много лет.
Узнав Варда и немного успокоившись, доктор глубоко вздохнул и огляделся. Все вокруг было как прежде. Одежда Виллетта была почти в полном порядке, лишь на коленях можно было заметить пятна и небольшие прорехи.
Слабый, почти выветрившийся терпкий запах напомнил Варду кислую вонь, которой пропахла одежда его сына в тот день, когда его увезли в лечебницу.
Фонарик доктора пропал, но сумка была на месте, совершенно пустая. Ничего не объясняя Варду, Виллетт нетвердыми шагами сошел в подвал и попробовал приподнять плиту, но она не поддавалась. Пройдя в угол подвала, где оставил инструменты, доктор достал ломик и с его помощью немного приподнял плиту.
Под ней друзья увидели аккуратно зацементированную поверхность - никаких следов отверстия! Исчез зловонный люк, больше не было доступа к подземному миру ужасов, к тайной лаборатории,. на чьих стенах были высечены формулы, к глубоким каменным колодцам, откуда раздавался вой и струилось зловоние…
Доктор Виллетт схватил за руку своего спутника. 'Ведь вы сами видели…
- тихо сказал он, - и чувствовали запах…' Мистер Вард, удивленный и испуганный, утвердительно кивнул. «Тогда я все расскажу вам», - добавил доктор.
Поднявшись наверх и усевшись в одной из комнат коттеджа, доктор рассказал обо всем, что увидел в подземелье. Но последнее, что он помнил, были медленно рассеивающиеся клубы зеленовато-черного дыма, сквозь которые проступал неясный силуэт. Виллетт слишком устал, чтобы строить догадки, то произошло потом. Мистер Вард, изумленно качавший головой во время рассказа, наконец сказал приглушенным голосом: «Может, попытаться раскопать, вход-в подземелье?» Доктор промолчал: что мог решить человеческий разум там, где таятся силы из запредельных сфер, преступившие великую бездну, отделяющую их от мира людей… Мистер Бард поднял голову: «Но куда делось существо, возникшее из дыма? Ведь это оно отнесло вас сюда, а потом каким-то образом заделало отверстие!» Доктор снова промолчал.
Однако неведомое существо все же оставило после себя след. Поднявшись, Виллетт сунул руку в карман за носовым платком. Кроме свечей и спичек, которые он взял в подземной лаборатории, в карман лежал неизвестно как очутившийся там клочок бумаги. Это был обычный лист, вероятно, вырванный из дешевой записной книжки, лежавшей на столе в комнате ужасов, теперь навеки погребенной в толще земли. Надпись на бумаге была сделана обычным карандашом, без сомнения тем, что лежал рядом с книжкой. Лист был небрежно сложен, словно обычная записка; лишь слабые следы едкого запаха, который так запомнился доктору, говорили о том, что он явился из таинственного подземного мира. Но текст был поистине необычным: составляющие его буквы больше походили на вычурные изломанные знаки. И все же доктор смог различить группы знаков, которые показались ему знакомыми. Это набросанное торопливой рукой послание словно прибавило им решимости. Они торопливо вышли из дома и направились к машине. Вард приказал шоферу отвезти их в какой-нибудь приличный ресторан.
Наутро они отправились в библиотеку Джона Хея в верхнем городе. Там они без особого труда нашли хорошие пособия по палеографии и изучали их до позднего вечера. Наконец они нашли то, что им требовалось. Это были не какие-то мистические знаки, а обычный шрифт, употреблявшийся в раннем средневековье, старинные саксонские буквы восьмого или девятого века нашей эры, неспокойного времени, когда под тонким покровом нового для северян учения - христианства - таились древние верования с их таинственными ритуалами, когда бледная луна Британских островов освещала тайные обряды в развалинах римских крепостей Керлсона и Хексэма и башнях рушащейся стены Адриана.
Записка была написана на варварской латыни, что можно приблизительно перевести: «Карвен должен быть уничтожен, Тело следует растворить в кислоте, ничего не оставляя. Храните полное молчание».
Виллетт и мистер Вард, расшифровав послание, долго сидели в тишине.
После того, что они пережили, ничто уже не могло их удивить. Они просидели в библиотеке до самого закрытия, затем отправились домой к Варду на Проспект-Стрит и проговорили всю ночь, не придя ни к какому решению.
Доктор оставался у Варда до воскресенья, когда наконец позвонили детективы, которым было поручено разузнать как можно больше о таинственном докторе Аллене.
Мистер Вард, нервно прохаживавшийся по комнате, бросился к телефону и, услышав от детективов, что расследование почти закончено, попросил их прийти к нему на следующее утро. И Виллетт, и Вард были совершенно уверены, что «Корвинус», которого следовало уничтожить, был ни кто иной, как Аллея.
Чарльз тоже боялся этого человека и написал, что тело его следует растворить в кислоте. Аллен получал письма из Европы, адресованные Карвену, и, без сомнения, считал себя его воплощением. Вряд ли это простое совпадение, И разве Аллен не намеревался убить Чарльза. Из писем, которыми обменивались эти люди, было ясно, что Аллен попытается убрать юношу, если тот станет слишком «строптивым»: Следовало 'как можно скорее найти Аллена и сделать все, чтобы он не смог повредить Чарльзу.
В этот день, надеясь, то Чарльз сообщит что-нибудь новое, Вард вместе с Виллеттом отправился в лечебницу навестить сына. Виллетт спокойным тоном рассказал юноше о том, что увидел в подземелье, приведя множество деталей, говорящих о том, что он не лжет. Щеки Чарльза покрылись мертвенной
