спрятавшись в моей сумке. Он сбежал из моего шкафчика и промчался по полу раздевалки прямо перед глазами Стефана Отто. Тот проорал баварское ругательство и категорически запретил нам приносить еду в раздевалки. Затем, без сомнения о справедливости, осмотрел душевые комнаты и обнаружил растущую на стенах плесень. Это было плохим началом дня, ведь за уборку душевых несли ответственность мы с Адамом. Нас перевели туда с туалетных обязанностей с прибытием полицейских. Душевые были приятнее, чем уборка после коллективного испражнения в додзё, но мы стали не столь обязательными в отмывании стен душевых во время холодной погоды. В парниковый период черные пятнышки грибка проявились в течение тридцати шести часов. Мы стали экспертами по использованию всяческих порошков и отбеливающих веществ для избавления от настенной заразы. Щелочной чистящий порошок жег мои босые ноги, пока я стоял, потея и драя кабинку — и еще не было 8 утра.
Крейг все еще не вернулся из Австралии. Обитатели чайной комнаты растащили кипу газет, журналов, словарей и пенал для ручек с его полки. Я спер его линейку, которую можно было с пользой применить для создания Книги Шикоку — общественного дневника, куда записывалось каждое из наших занятий. От Крейга не было слышно ни слова. Возможно, он сдрейфил. Растаскивание его добра означало, что теперь он неофициально был признан невозвращенцем.
Мы поменяли партнеров. В этом деле не было выбора. Мне в партнеры был дан Маленький Ник, «армянин». Я думал, что это будет «хорошо для моего айкидо». Я еще не осознавал, что пожалею о том дне, когда потерял Рэма в качестве партнера до конца курса.
Маленький Ник был невысоким и крепко сложенным. У него были немигающие черные глаза убийцы, в которых отсутствовал всяческий блеск. Ему было девятнадцать лет и в драке он был жестким как гвоздь, но когда он возвращался в гайдзиновский дом, где он снимал угол, он сильно тосковал по маминой стряпне и спал двенадцать часов в день, пребывая в затянувшейся ностальгической депрессии. Он недавно нанял «толстых братьев» — двух толстых канадских мальчишек, которые были на каникулах в Японии. Он помыкал ими и заставил их вломиться в соседнюю школу вместе с ним, чтобы плавать там каждую ночь.
Одержимый айкидо с тех пор, как он увидел Канчо-сенсея в канадском турне в 1990 году, Маленький Ник сделал Мастарда своим кумиром, который ответил на почесть. «Ник сдаст мне», — говорил Мастард, потягивая светлое пиво на вечеринке по случаю дня рождения Пола. «Нет», — протестовал я. Я начинал познавать скрытое искусство подхалимажа, но мне нужно было больше практики. Никто не мог опередить Бешеного Пса по этой части. Наблюдая за демонстрацией техники учителем, он небрежно сползал на одну сторону и лаял хриплым хохотом над абсолютной невозможностью всего увиденного. Иногда он шлепал себя по бедру, чтобы подчеркнуть, насколько продвинутым был учитель и насколько низким был он. Тренируясь со мной, он непрестанно давал добрые и покровительственные советы.
По окончании одного из занятий моё доги было насквозь мокрым и непригодным для носки. Только Рэм одевал то же самое доги в течение трех занятий и даже дней подряд. Учителя выражали недовольство нашим классом, говоря нам, что мы воняем. Доги Рэма было подозрительно серого цвета. Стоя в линию на
В чайной комнате появился новый посетитель — Долорес безденежная. Она изучала айкидо в Испании и проехала в Японию, чтобы превзойти своего учителя. Поначалу было приятно иметь новое, женское, лицо в додзё. Оживление спало, когда стало ясно, что Долорес была одной из тех девушек, которые никогда не платили.
Сильная жара того лета принесла с собой больше обычного количества девушек в мини-юбках.
Токио в то время, вероятно, был столицей мира по ношению мини-юбок. То, в чем японские девушки уступали остальным по части насильного навязывания вида обнаженной груди, они легко компенсировали демонстрацией своих тоненьких ножек. Часто можно было увидеть молоденькую девушку в мини-юбке, шаркающую голубиной походкой, более подходящей для ношения кимоно. Вполне возможно, эти девочки никогда в жизни и не носили кимоно. Конечно кривоватая форма ног с вечно стремящимися друг к другу коленями некоторых из них делала голубиную походку наиболее удобной. Однажды я приметил одну японскую девушку с идеально прямыми ногами, какие бывают только у африканок или шведок. Я последовал за ней, пройдя еще несколько домов, чтобы зафиксировать эту аномалию в своей памяти.
В додзё были и другие проблемы, связанные с жарой. Адам и Дэнни были близки к потере сознания от теплового удара. У Дэнни появилась одышка — его дыхание стало похоже на собачье, а привело к опасному виду одышки, занятие закончилось как только силы окончательно его покинули. Адам стал ярко-красным и Уильяму пришлось таскать его на себе во время техники, поскольку Адам постоянно падал на пол от смертельной усталости.
Бэн дважды потерял сознание и был приведен в чувство, только чтобы отключиться в третий раз. Он сказал мне, что предупреждающим сигналом теплового обморока становится звон во рту. Адам подтвердил то же самое. Бэн был поставлен на ноги Агой, но до этого мягкий Чида успел сделать ему выговор. «Усаги тоби, Бэн», — сказал Чида. Когда Бэн не понял, Чида сказал на английском: «Кроличьи прыжки». Бэн ухитрился сделать один круг по залу прежде чем потерять сознание снова. Это было необычно строгим обращением со стороны Чиды, но на этом занятии за нами наблюдала группа официальных лиц, представлявших полицию.
После занятия мы силой влили жидкость в Бэна и поставили его под холодный душ. Необычным образом проявив свое участие, Чида явился в раздевалку, чтобы посмотреть, в порядке ли Бэн. Он сказал Бэну каждый день подмешивать соль себе в питьевую воду. Это был единственный раз за все время, когда Чида посетил раздевалку. После ухода Чиды Кикучи, учи-деши, воскликнул: «Ёшинкан айкидо — это камикадзе!»
Я научился не тратить больше силы, чем требуется, пытаясь продержаться на выполнении базовых техник, чтобы уменьшить напряжение. Между занятиями я выпивал два или три литра жидкости, не избавляясь ни от единой капли.
По ночам иногда были грозовые мелкие дожди, но все высыхало слишком быстро. Сезон дождей просто решил не приходить.
Мы прошли базовые техники и теперь начался месяц сувари вадза. Сувари означает техники сидя, и выполняются они в положении на коленях. Все повороты делаются на колене и в результате с этой нежной части тела кожа быстро стирается. Крис проинформировал меня, что на коленях невозможно отрастить мозоли. Я парировал, приведя в пример детей-волков, обнаруженных в Бангладеше с огромными мозолями на коленях и ладонях, образовавшихся от неумения ходить. Многие уроженцы запада придерживались
