6.2
— Мистера Биллингтона?
— То ли Биллингтона, то ли мужчины, похожего на него.
— Так вы не уверены?
— Нет, но поначалу подумал, что это он.
— Нетти сказала, что на фотографии Биллингтон?
— Скорее нет, чем да. Я хочу сказать, она знала, что я могу принять мужчину за Биллингтона. Думаю, ждала от меня такого вопроса.
— Продолжайте.
— О чем?
— Нам нужны приметы.
— У вас есть фото.
— Есть, но мы хотим, чтобы вы описали его.
6.3
Я думаю, Нетти уже успела прийти в себя от изумления. Вот почему, полагаю, ее больше интересовала не сама фотография, а моя реакция. И уж конечно, насладилась ею сполна, как, должно быть, рассчитывала, потому что я просто не мог поверить тому, что увидел. Не мог в это поверить! Все те же трое подростков в разных сексуальных действах. И с кем они этим занимались? Кто лежал на спине с задранными в воздух ногами, с лицом и грудью, залитыми спермой? Биллингтон! Или кто-то, очень похожий на Биллингтона! Так что, само собой, я не мог в это поверить! Это было слишком уж круто, куда круче того, что мы нашли в мешке с мусором днем раньше. Собственно, когда я думаю об этом теперь, этот момент столь четко запечатлелся в моей памяти только потому, что фотография, казалось, оживила мусор, все предметы, лежавшие в мешке — вазелин, сосиска к пиву, использованная туалетная бумага, журналы, — ожили и начали танцевать вокруг моего соседа наподобие эпизода в фильме «Фантазия». Я так живо все себе представил: Биллингтон, кружащийся, как жарящийся на вертеле поросенок, презерватив, выскакивающий из обертки, раскрывающийся, принимающий в себя сосиску, ныряющий в банку с вазелином, прежде чем воткнуться в зад Биллингтона, тогда как куски туалетной бумаги промокали ему анус, а журналы порхали над его головой, словно птицы. Чистый Дисней! Я не мог в это поверить!
Нетти толкнула меня локтем:
— Забавно, а?
Я кивнул, потом спросил, по этой ли причине ей так хотелось ознакомиться с содержимым мусорного мешка.
— Точно, — промолвила она, аккуратно раскладывая фотографии на прежние места. — Хочешь посмотреть еще?
— Только одну, — ответил я.
— Тебе не понравится, — предупредила она.
— Не может она быть противнее последней.
Мы заглянули в дело с фамилией «МАРШАЛЛ». Нетти открыла его, положила передо мной. С фотографии на меня смотрела женщина лет сорока. Выглядела она как чья-то мать.
— Эта женщина делала первые фотографии, с мальчиком в резиновых сапогах. — Нетти отодвинула фотографию в сторону, открыв другую. Та же женщина, но на этот раз в сопровождении мужчины. Выглядели они, как любая другая пара средних лет, только что вышедшая из «Макдоналдса». — Мужчина, с которым она сфотографирована, законный опекун мальчика.
Она протянула мне фотографию. Я взял, пристально всмотрелся в нее. Ничего необычного. Но опять же, чего я, собственно, искал? Должно быть, из-за этого фотография и показалась мне самой мерзкой из всех.
— Они же выглядят как нормальные люди, — прокомментировал я.
— Именно! — воскликнула Нетти. — Вот почему копам потребовалось так много времени, чтобы поймать их.
Она рассказала, что эти мужчина и женщина — лишь часть разветвленной преступной организации. Затем Нетти вернула папку на полку и уселась на стул судьи. Плотно прижав подошвы к полу, проверила бедрами, вращается ли он. Верхняя половина тела вроде бы расслабилась, но колени постукивали друг о друга. И она как-то странно смотрела на меня, словно хотела созорничать.
— Не знаю… — Я почесал затылок. — Не знаю, что и сказать. Ты часто смотришь эти картинки?
— Постоянно, — ответила она. — Но думаю, это нормально, если я никому не говорю.
Приехали.
— Но ведь ты сказала, показав их мне.
Нетти развернулась на триста шестьдесят градусов, вновь поставила ноги на пол.
— Да, и что?
Ее ответ привел меня в замешательство. Но я решил, что лучшая оборона — нападение.
— Все эти фотографии как-то на тебя влияют?
Нетти громко рассмеялась:
— Да, влияют. Такое случается. — Вновь смех. — Случается, что я от них становлюсь… сексуальной. — Она изогнула бровь, перебрасывая мяч на мою половину.
Я пожал плечами.
Ее улыбка сменилась угрюмым взглядом.
— Но иногда бывает наоборот, — добавила она, вновь повернулась на стуле и остановилась спиной ко мне. — От некоторых фотографий мне становится… грустно. — С этими словами она спрыгнула со стула и вернулась к полкам. Вновь взяла папку.
Автомобиль сбрасывал скорость. Я посмотрел в окно.
— У наших тормоза не скрипят. — Нетти все просчитывала куда быстрее меня. Вновь раскрыла папку на столе судьи.
— Почему эти фотографии вызывают у тебя сексуальные чувства? — спросил я.
Мне хотелось разобраться в ощущениях Нетти. Она бросила на меня удивленный взгляд, который меня испугал и как следует встряхнул. Теперь мне пришлось разбираться в собственных чувствах. И выяснилось, что я чувствовал только одно: боялся, что меня поймают.
— Ну, я хотел сказать… этих детей использовали, так? — Я отдавал себе отчет в том, что голос у меня дрожит, но радовался, что вообще не лишился дара речи.
Нетти ответила испепеляющим взглядом.
— Очень уж ты закомплексован, — произнесла она.
Я не знал, что она под этим подразумевала. Но спрашивать было поздно. Нетти уже поставила перед собой какую-то цель и была на пути к ней. Я это видел.
— Что, если бы я сказала тебе, что мальчик и девочка нравятся друг другу… очень нравятся, — проговорила она вполне серьезно, будто защищаясь.
Я опять пожал плечами. Может, она и права. Может, они действительно должны нравиться друг другу, раз проделывали такое, да еще на глазах у людей, которые их фотографировали.
— А если я скажу тебе, что эти взрослые так и не попали в тюрьму, прокуратура не смогла предъявить им обвинение, дело даже не дошло до суда? — продолжила Нетти.
Я лишь пожал плечами, уже не зная, о чем мы, собственно, говорим.
— А если я скажу тебе, что в глазах закона эти люди не делали ничего неправомерного, а потому и в этих фотографиях нет ничего противозаконного? — Она раскрыла папку на последней странице и постучала по ней пальцем в подтверждение своих слов. — Так, между прочим, здесь и написано.
