Terni_Kosti_skalyi_i_zvezdyi._Nauka_o_tom_kogda_chto_proizoshlo.395719

Рис. 4.3. Датирование египетских пирамид IV и V династий

Помните, выше мы говорили, что есть еще одна воз­можная пара звезд, по которой древние египтяне мог­ли бы определять во времена Хуфу географический север? Это эпсилон Большой Медведицы и гамма Малой Медведицы, две относительно неяркие звезды в тех же созвездиях, что Мицар и Кохаб. По этому звездному «союзу» начало правления Хуфу приходится на 2443 г. до н. э. Неплохо. Не так уж далеко от принятой у исто­риков даты начала правления — 2554 г. до н. э.

Однако, если наши древние астрономы исполь­зовали именно эту пару звезд для других пирамид, теория снова проваливается: даты постройки полу­чаются еще более ранние, чем с Мицаром и Кохабом. Это значит, что проблема с традиционной датировкой куда серьезнее, чем представлялось. Мало того, она не отражает расхождения в ориентировании разных пирамид с одинаковой величиной отклонения. Пере­пад делается все круче по сравнению с традиционным (см. рис. 4.3). Это означает, что основная масса оши­ бочных дат приходится на IV и V династии — однако это маловероятно, период был достаточно стабиль­ ным, правители сменялись один за другим.

В таком случае представляется вполне логичным, что древние египтяне для ориентирования пирамид по сторонам света использовали Малую Медведицу и подбрюшье Большой Медведицы. С помощью дан­ного метода можно определить дату постройки этих удивительных сооружений с точностью до пяти лет, пропутешествовав при этом на 4500 лет назад. Даже события собственной жизни мы не всегда можем восстановить с подобной точностью.

Глава 5

Вулкан, который потряс Европу

Время и прилив никого не ждут.

(английская поговорка, XIV в.)

Санторини — один из самых романтичных архипе­лагов в мире. Он уютно устроился в восточной части Средиземноморья, и мимо него не проходит ни один круизный лайнер, знакомящий туристов с великоле­ пием греческих островов. Санторини — это не один остров, а несколько, выстроившихся кольцом, по­хожим на пончик. В северной и южной части коль­цо прерывается, открывая доступ морским волнам в центральную чашу площадью целых 84 км2. Самый большой остров, Тера, образует восточную, северную и южную части кольца и представляет собой поистине восхитительное зрелище, если любоваться им из вну­ тренней чаши: отвесные разноцветные скалы ухо­дят ввысь на 300 м от поверхности моря, город Фира словно рассыпан по скалам. Какая жалость, что мне довелось побывать там лишь по работе и жены рядом не было. Как такое простить?

У Санторини долгий послужной список вулкани­ческих извержений. Последние 1,6 млн лет остров обильно извергал различные породы, покрываясь слой за слоем разноцветными осадками, по которым можно проследить историю его вулканической активности. И хотя среди извержений было немало катастрофиче­ских, главный интерес, из-за которого ученые с почти ритуальным упорством исследуют Санторини, пред­ставляет извержение, перевернувшее историю сосед­него острова Крит примерно 3500 лет назад. Оно было невероятным по силе, столб вулканического пепла до­стигал около 35 км в высоту. Впрочем, по поводу силы извержения споры ведутся до сих пор, однако принято считать, что выброшенного вулканического материа­ла хватило бы на то, чтобы покрыть сантиметровым слоем всю Западную Европу

Нет числа документальным лентам, оплакиваю­щим гибель первой европейской цивилизации, древ­ ней минойской культуры, существовавшей на Крите несколько тысячелетий назад. Все они рассказывают, по большому счету, одно и то же: минойцы стреми­тельно развивались, не уступая другой «супердер­жаве» региона, египтянам; у них имелись колонии по всему восточному Средиземноморью, а потом они вдруг таинственным образом исчезли, практически в одночасье. Даже сегодня верится с трудом. Одна­ко авторы передач неизменно делают вид, что рас­полагают сенсационными данными относительно исчезновения древней цивилизации и минойцев постигла куда более страшная гибель, чем принято считать: виной всему извержение вулкана Санторин, расположенного в 120 км к северу от Крита. Особен­но любят потрясенные режиссеры снимать кадры с каким-нибудь сидящим на пустынном берегу уче­ным, который печально вглядывается в морскую даль. Печаль его легко понять: идея на самом деле занимает Умы уже более 60 лет.

Предположение о том, что минойскую цивилиза­цию могло уничтожить извержение Санторина, высказал в одном из номеров журнала Antiquity за 1939 г. греческий археолог Спиридон Маринатос. Он был вы­дающейся фигурой в греческой археологии и во мно­гом опередил современников, начав наблюдения за из­вержением индонезийского вулкана Кракатау в 1883 г. Вулкан размером примерно в треть Санторина вызвал во время извержения грохот, слышный за 4600 км, и серию гигантских волн. Маринатос предположил, что минойцев уничтожило не извержение как таковое, а сопутствующие явления, которые и погубили Крит. По всему побережью восточного Средиземноморья, включая северную оконечность восточного Крита, наблюдаются толстые слои морских отложений, пепла и пемзы.

Согласно теории Маринатоса, волна цунами про­катилась на юг от Санторина, сметая прибрежные по­ селения в северной части Крита и уничтожая оплот морского владычества минойцев, — удар, от которо­го цивилизация оправиться не смогла. Лихие времена для Крита. Маринатос датировал извержение (с по­ разительной точностью) 1500 г. до н.э. Редакторы журнала Antiquity в нарушение принятой практики поместили в конце статьи примечание, что теория, безусловно, интересная, однако требует проверки и пока не может претендовать на достоверность. Эта оговорка и положила начало спорам, которые не ути­ хают по сей день.

¤

До XX в. истории о царе Миносе и критянах причис­лялись к легендам. У великих историков — Геродота, Гомера, Фукидида — можно найти описания сильной морской державы, называемой минойской, со сто­лицей в Кноссе на острове Крит. Они сумели создать первый в данных водах военный флот, позволявший отражать нападения пиратов и объединить многочис­ленные колонии, разбросанные по восточному Среди­земноморью.

Но только в начале XX в. стало выясняться, что пре­дания, похожие на сказку, могут оказаться правдой. В 1878-м критянин с судьбоносным именем Минос Калокеринос начал раскопки на большом холме близ Ираклиона, в центральной части северного побере­жья Крита. Он откопал, как выяснилось впоследствии, часть тронного зала и несколько дворцовых кладовых. К сожалению для него, османское правительство отка­зало в разрешении на дальнейшие раскопки. В конце 1880-х знаменитый немецкий археолог Генрих Шлиман, утверждавший, что разыскал Гомерову Трою, предположил, что дворец принадлежал легендарному царю Миносу. Однако раскопки с участием Шлимана не состоялись, поскольку, если верить преданию, он отказался выкупать земельный участок, повздорив с землевладельцем-турком, преувеличившим число растущих на участке олив. Лишь в 1900 г., после того как Крит обрел независимость от Османской империи, разрешение на раскопки получил британский архео­лог сэр Артур Эванс, связавшийся с Калокериносом.

Предположить, что откроется Эвансу в ходе раско­пок, не хватило бы никакого воображения. Под холмом обнаружился огромный дворец сложной архитектуры с налаженной системой водоснабжения, обеспечивав­шей чистой водой как минимум 2000 человек, а вокруг — городские постройки, население которых в не­сколько раз превышало число обитателей дворца. Сим­вол поклонения минойцев — бычьи рога — и сейчас в изобилии встречается на Крите. При раскопках был обнаружен первый в Европе театр и мощеная дорога. Международная пресса не замедлила погнаться за сенсацией, и наутро Эванс проснулся знаменитым. В ходе раскопок он «реконструировал» отдельные участки, в результате получавшиеся довольно противоречивы­ми, однако они все же дают отличное представление о том, как мог выглядеть Кносский дворец.

Уровень развития минойской цивилизации впе­чатляет. Еще в 2000 г. до н.э. торговые суда морской державы бороздили все восточное Средиземноморье. Теперь нам известно, насколько высока была плот­