Не повезло ему, чего уж говорить. По сути, воевода в мирное время пост, конечно, значимый и ответственный, но скучный. Другое дело — его предшественник, командующий Второй армией, воевода Ар Секира, покрыл свое имя немеркнущей славой, отличился в десятке сражений, большую часть из которых выиграл. Только с наступлением затишья воеводу отозвали в Белград, где назначили почетную пенсию. Вот и живет боевой командир где-то у себя в имении под Солнечегорском. А его кресло занял Святослав Хлудовский, оставив любимую жену и взрослых уже детей в княжестве.
Воевода выбрался из постели и, прошлепав босыми ногами по полу, добрался до рабочего кресла. Забравшись в него, он включил персональный терминал и задумался. Годы уже не те. Еще лет пять в строю, а потом спишут, как Секиру, а он, в отличие от прославленного воеводы, еще ни одного сражения не выиграл, да что уж говорить, даже пороху толком не понюхал. Все больше по штабам да кабинетам штаны просиживал, составляя тактические и стратегические планы. Вся война в виде компьютерных файлов перед глазами прошла.
Терминал загрузился и издал приветственный писк. Воевода открыл сводку оперативной информации, поступающей со всех боевых кораблей флотилии, и быстро пролистал ее. Ничего сверхсрочного и чрезвычайного не наблюдалось. Как обычно — рутинное болото. Свернув окно с отчетами, Святослав загрузил последнее видеописьмо из дома.
Он смотрел его уже несколько десятков раз, но никак не мог остановиться. Снова и снова открывал его и напряженно вглядывался в родные, любимые черты лица жены, которая с момента их последней встречи заметно постарела. Прибавилось седины в волосах, морщин возле глаз и три глубоких складки на лбу, когда она начинала хмуриться и нервничать, вот как сейчас.
— Любимый мой, дорогой, единственный… — началось видеописьмо.
Святослав поймал себя на мысли, что за долгие годы, прожитые вместе, это их первое столь серьезное расставание. Когда он мотался по штабам и воинским частям, она все время следовала за ним. А ведь говорил ей отец, что с таким воякой, как Хлудовский, жизнь сладкой не покажется. Прав был старый боярин. Но она не убоялась трудностей. И так и осталась у него единственной и любимой.
Святослав вслушивался в родной голос, который был напоен домом. Постепенно его веки смежились, и воевода так и заснул, сидя в кресле.
Проснулся он от того, что терминал передавал сигнал тревоги. Первую минуту он ничего не мог понять. Перед глазами все еще находился образ его обнаженной жены, и расставаться с ним очень не хотелось, но пришлось.
Воевода бросил взгляд на экран. Сигнал общевойсковой тревоги поступал с малого броненосца «Ярославич», дрейфовавшего возле планеты Лава на самом рубеже с сектором, контролируемым Черными Змеями. «Ярославич», или «борт 17», как он значился в реестре космических сил Второй княжеской армии, и схожий с ним классом броненосец «Строгий» были отправлены несколько дней назад в сопровождение личного посланца князя, старшего гридня Всеволода Волкова. Исполнив свою миссию, они остались на рубеже вражеской системы, взяв ее под контроль.
В раздражении воевода ударил по клавише терминала, открывая отчет.
Ну что у них там могло столь важного случиться! В первый раз за последние несколько месяцев он спокойно уснул, а тут — нате вам, боевая тревога. Когда Святослав Хлудовский увидел отчет, он окаменел.
Они появились из ниоткуда.
Еще минуту назад следящие камеры и радары броненосца «Ярославич» показывали пустой сектор Пространства, безмолвный и безмятежный. Лишь в отдалении виднелась группировка сил Черных Змеев. Первый летун еще удивился, почему они остались на рубеже, все равно ничего не происходит, а не последовали вслед за ладьей старшего гридня Волкова. Второй летун хотел было высказаться об умственных способностях отцов-командиров и пожаловаться на то, что давно хочет домой, а его не пускают в отпуск. И вот они вынырнули откуда-то сбоку и тут же открыли пулеметный огонь. Пара десятков «шустриков», вражеских истребителей, резко прошли над броненосцем, сбросив по торпеде, которые тут же устремились к «Ярославичу».
Второй летун, Остей ур-Тар, тут же врубил общевойсковую сирену. Расчетное время поражения брони боевыми торпедами две минуты. Только бы пушкари успели сбить цели. Остей почувствовал, что аж вспотел от волнения. Форменная одежда показалась ему тяжелой меховой шубой на солнечном пляже.
В кормчую рубку влетел, на ходу натягивая полукафтан, командир корабля Искра Ратиев.
— Что происходит? Доложить обстановку! — распорядился он с порога.
Без лишних слов всю оперативную обстановку первый летун сбросил ему на персональный терминал. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: ничего страшного не происходит. Штатная ситуация. Только непонятно, на что надеялись самураи, когда запустили в атаку «шустриков». Такой мошкарой ничего серьезного сделать нельзя. Разве что…
Искра Ратиев бросил быстрый взгляд на следящие экраны.
События разворачивались стремительно. Пушкарям удалось сбить все торпеды лжеликих, но времени для ответного залпа не осталось. Не повезло только одному истребителю противника. Пулеметной очередью ему срезали хвост, и, разбрызгивая фонтан огня и искр, он нырнул вниз и исчез в бездонной пустоте, в вечном падении. Остальные корабли Змеев зашли на новый виток, выпуская по второй порции торпед. Взвыли двигатели броненосца, чуть моргнуло освещение на кормчей рубке, пошел перегруз всех обеспечивающих систем. Летуны привели в движение ладью, уходя с траектории поражения. Одновременно с этим пушкари прицельными выстрелами расправились с торпедами и приступили к зачистке рядов противника. То там, то тут, пораженные точными выстрелами, взрывались «шустрики», но складывалось впечатление, что меньше их от этого не становилось. От взрывов боевых кораблей окружающее пространство превратилось в площадку для фейерверков. Несколько «пташек» пушкари все- таки упустили. Они прорвались сквозь заградительный огонь и устремились навстречу «Ярославичу». Сперва их задача была неясна, но вскоре все обитатели кормчей рубки и орудийной палубы разгадали их маневр. Они шли на таран!
— Сбить этих стервецов во что бы то ни стало! — закричал по каналу общей связи Искра Ратиев.
Один из истребителей-самоубийц избрал себе целью кормчую рубку. На следящих экранах была видна вырастающая тушка легкобронированного истребителя противника. Не оставалось сомнения, если он протаранит борт «Ярославича», от кормчей рубки и от всех ее обитателей даже мокрого места не останется.
Ратиев вцепился в подлокотники кресла, взывая к богам. Второй летун Остей ур-Тар громко выматерился и крепко сжал штурвал. Он попытался увести боевую ладью в сторону, чтобы избегнуть таранного удара.
— Камакадзе… — кто-то припомнил, и почти точно, это странное и страшное слово.
Так Черные Змеи называли своих храбрецов, которые ценой своей жизни уничтожали корабли княжества. Только броневая ладья слишком неповоротлива, а времени катастрофически мало…
Но никто из боевых офицеров даже не помыслил покинуть рубку, продолжая работать на своих местах.
Пушкарям удалось сбить двух «шустриков», идущих на таран абордажного и гостевых шлюзов. Вспыхнули две огненные свечки, истаивая в космической черноте. Но еще один продолжал неумолимо приближаться к кормчей рубке, уже заполняя своей тушей добрую половину экрана.
Искра Ратиев успел пожалеть, что так и не смог ничего толкового на благо родины совершить, вот даже погибнуть красиво не получилось, когда слитные залпы двух орудий разнесли в клочья вражеский корабль. Огненная вспышка залила следящие экраны, ослепляя людей. Остей ур-Тар не сумел сдержать крик боли. По броне боевой ладьи в районе кормчей рубке застучали осколки «шустрика». А следящие экраны, дважды ярко мигнув, потухли.
— Что происходит?! — вскричал Ратиев, уже успевший справиться к этому времени с шоком от взрыва. Зрение, пускай не полностью, но частично восстановилось.
— Системный сбой, вызванный перегрузкой энергетической системы ладьи, экраны перезагружаются, — доложил Остей.
Но, слава богам, следящие экраны вскоре заработали.
