— втайне и с восторгом импровизировала она, направляясь к боковым дверям дома.
— Эбайджа Флэг заворачивает к нам, — сказала мисс Миранда, вставая со стула и подходя к окну. — Выйди-ка, Джейн, и посмотри, что там у него. Какой-то пакет от судьи, я думаю. Он держит бумажный пакет. Похоже, что это тыква, хотя, если подумать, не стал бы он заворачивать тыкву в бумагу. Закрой дверь столовой, Джейн, ужасный сквозняк. И поторопись, а то лошадь судьи никогда и минуты смирно не постоит.
Эбайджа Флэг вылез из повозки и с усмешкой на лице приблизился к боковой двери.
— Угадай, что у меня есть для тебя, Бекки.
Ничто не дрогнуло пророчески в ее душе, чтобы предупредить о том, на что она обречена.
— Яблоки? — оживленно спросила она, сама как яблочко — сияющая, румяная, с атласной кожей.
— Нет, попробуй еще раз.
— Цветущая герань?
— Попробуй еще!
— Орехи? Мне не угадать, Эбайджа. Я сейчас еду по делу в Милликен-Миллз и боюсь, что миссис Перкинс уедет, не дождавшись меня. Покажи поскорее! Это действительно для меня или для тети Миранды?
— Точно для тебя! — И, открыв большой пакет из оберточной бумаги, он извлек из него пропитанные водой остатки коричневой шляпы!
Это были лишь остатки, но в их сущности и происхождении не могло быть никаких сомнений. Они явно в прошлом были шляпой, и можно было даже предположить, что, возвращенные к жизни, они вновь примут первоначальную форму в недалеком и счастливом будущем.
В этот драматический момент к стоявшим в боковых дверях Ребекке, Эбайдже и мисс Джейн присоединилась снедаемая любопытством мисс Миранда.
— Ну и ну! — воскликнула она. — Да где же это и как, скажи на милость, ты?..
— Я вчера работал на плотине возле Юниона, где сплавляют лес, — засмеялся Эбайджа, с довольным видом поглядывая по очереди на каждую из трех своих собеседниц, — и увидал, как эта шляпка скакнула в воду, как раз когда Бекки ехала по дороге. Форма у этой шляпки вроде как у лодки, и я не я, если она не плавает, как настоящая лодка! «Где это я видал такие колючие перья?» — думаю я.
(«Вот именно, где?» — подумала, с мятежным чувством в душе, Ребекка.)
— Ну и тогда до меня дошло, что я возил эти перья в школу, и возил их на собрания, и возил на ярмарку, и возил почти везде — на голове у Бекки. Тут я дотянулся до шляпы шестом и поймал ее, прежде чем ее успело зажать между бревнами и сплющить, и вот она! Шляпке-то само собой пришел конец — похоже, будто на нее мокрый слон наступил, но перья — как новые! Я ее и принес-то, собственно говоря, из-за этих перьев.
— Очень любезно с твоей стороны, Эбайджа, и мы все тебе очень обязаны, — сказала Миранда, сунув одну руку внутрь шляпы, а другой медленно поворачивая этот злополучный предмет. — Ну, скажу я вам, — воскликнула она, — да я, кажется, и прежде это говорила, из всех носких перьев, какие я видела на своем веку, эти самые ноские! Им, похоже, никогда сносу не будет. Смотрите, как на них держится краска миссис Кобб; они почти такие же коричневые, что и до того, как упали в воду.
— Никакой цвет от воды не вянет, — усмехнулся Эбайджа, который был довольно известен в Риверборо своими каламбурами.
— И как подумаешь. — продолжила Миранда, — сколько шума поднимают из-за этих страусов, которых убивают сотнями ради их перьев, а перья никуда не годятся, после того как попадут под первый же ливень, и все это время позволяют таким ценным дикобразам бегать вокруг в их иголках… Ну никак я этого не могу понять! Разве что модистки узнали, как долго эти иголки служат, и не стали использовать их для отделки, чтобы не остаться без работы. Эбайджа прав: шляпа больше никуда не годится, Ребекка, но ты можешь сегодня купить другую — любого цвета и формы, какая тебе только поправится, — и отдать мисс Мартон, чтобы она пришила к ней эти коричневые иголки с какой-нибудь пряжкой или бантом — так только, чтобы прикрыть иголки у основания. Тогда благодаря Эбайдже ты будешь со шляпой еще на один сезон.
Дядя Джерри и тетя Сара вскоре тоже узнали о том, какую роль сыграл рок, или Эбайджа Флэг, в делах Ребекки, так как в тот же вечер она сама в сопровождении учительницы пришла к старому вознице. Сняв свою новую шляпу с древним украшением, она несколько нарочито положила ее вниз донышком на кухонный стол и вышла из комнаты — ямочки на ее щеках были чуть глубже, чем обычно.
Дядя Джерри поднялся со своего сиденья и, пройдя через комнату, с любопытством заглянул в шляпу. Он обнаружил, что внутри к тулье аккуратно приколота круглая бумажная подкладка и на ней выведены следующие строки, которые произвели большое впечатление на слушателей, когда были прочитаны вслух мисс Дирборн, и которые с ее одобрения были позднее занесены в Книгу Мыслей для блага грядущих поколений:
Р.Р.Р
Рассказ пятый
Спасение флага
Даже когда Ребекка закончила учебу, достигнув весьма почтенного семнадцатилетнего возраста и потому обретя способность оглядываться на прошлое, невероятно длинное и так много вместившее, она по-прежнему измеряла время не годами, а определенными важными событиями.
Был год, когда умер ее отец; год, когда она уехала с Солнечного Ручья и поселилась у теток в Риверборо; год помолвки сестры Ханны; год, когда умерла маленькая Мира; год, когда Эбайджа Флэг перестал работать в хозяйстве судьи Бина и ошеломил весь Риверборо, отправившись в Лимерик, в среднюю школу, чтобы получить образование; и, наконец, год ее выпуска из учительской семинарии —