хорошо одетых людей, во множестве прогуливающихся по залитой солнцем улице. Некоторые разглядывали сверкающие витрины магазинов, другие любовались на яхты, выстроившиеся вдоль пристани. Сквозь толпу пешеходов пробирался красный «феррари» — лениво и неспешно, словно тоже наслаждаясь окрестными видами.
Филипп не хотел ехать сюда. Он собирался отправиться в горы и исследовать какие-нибудь из андалузских городков, упомянутых в путеводителе. Ему представлялось, как он будет сидеть в тенистом дворике под оливой и впитывать в себя испанские запахи, виды и речи. Но мальчики захотели на побережье. Сэм особенно решительно потребовал посетить какое-нибудь оживленное место, чтобы развеяться после скучищи на вилле. И вот они очутились здесь, под этим раскаленным добела солнцем, среди блеска, роскоши и разговоров на всех европейских языках. Мальчики допили свои напитки и направились к яхтам. Филипп знал, что не пройдет и нескольких минут, как они запросятся в павильон с игровыми автоматами.
Мимо прошла какая-то женщина, окутанная облаком сильно пахнущих духов, и Филипп отвернулся. Ему хотелось, чтобы Хлоя была здесь. Сидела бы рядом с ним и наблюдала за окружающими; вот сейчас она легонько подтолкнула бы его локтем и указала на того мужчину с брюшком, в парике и с «Ролексом», инкрустированным бриллиантами. Она бы улыбнулась, а он улыбнулся бы в ответ, и они поняли бы друг друга без слов.
Филипп машинально потрогал небольшой бумажный пакетик, лежащий у него в кармане. Изящная золотая цепочка и на ней — подвеска-капелька. Филипп не планировал ничего покупать, но увидел это украшение и внезапно подумал о стройной шее Хлои, ее красивых ключицах и молочно-белой коже. И о том, как она была разъярена прошлым вечером.
Филипп закрыл глаза и потер лоб. Ему хотелось все исправить. Неопределенность с его работой оттолкнула их с Хлоей друг от друга, внесла напряженность в отношения. Зря он вчера столько ей наговорил. И не нужно было напиваться, а тем более — набрасываться на нее. Но в то же самое время он не собирался отказываться от всего сказанного накануне. Он воспринимает проблемы не так, как она. Он не такой энергичный и решительный, как Хлоя. С ней вообще мало кто сравнится в этом отношении.
Когда он впервые встретил Хлою, то сразу ощутил ее особенную энергичность. Филипп тогда согласился временно вести занятия в вечернем классе — исключительно в качестве одолжения одному другу, — и его с энтузиазмом встретила группа новых учеников.
— Я не буду вести у вас занятия постоянно, — объявил он. — Но первые несколько недель именно я буду знакомить вас с этим увлекательным — и недооцениваемым — предметом.
Он улыбнулся, и по классу пробежало одобрительное хихиканье. Не улыбнулась лишь девушка со светлыми волосами и ясными голубыми глазами. Она подняла руку, и Филипп кивнул, радуясь законному поводу смотреть на нее.
— А вы знаете этот предмет? — Девушка с подозрением взглянула на него. — Я плачу няне, чтобы получить возможность ходить на эти занятия. И не желаю слушать человека, пришедшего на замену, если он не способен передать мне необходимый объем знаний.
Филипп отвел глаза. Ее решительность и прямота произвели на него немалое впечатление.
— Не волнуйтесь, — сказал он. — У меня диплом бухгалтера, и я четыре года проработал в банке. Если я что и знаю, так это как вести бухгалтерский учет. Но если вы предпочитаете дождаться вашего постоянного преподавателя или перейти в другой класс…
— Нет, — спокойно перебила его девушка. — Меня это устраивает. Давайте приступим.
После этого первоначального обмена любезностями Филипп поймал себя на том, что ему трудно оторвать от нее глаза. Сделав вид, будто хочет на ее примере объяснить важность темы, Филипп спросил, почему она хочет изучить бухгалтерский учет, и узнал, что она — портниха, работающая на дому. Позднее, во время перерыва, он выяснил, что она не замужем и что у нее уже есть диплом, причем получше его собственного — диплом Института искусств Куртольда.
— Вы могли бы найти высокооплачиваемую работу, — осторожно произнес Филипп. — Позволить себе нанять няню или отдать ребенка в детский сад…
— Наверное, могла бы, — ответила девушка, пожав плечами. — А смысл?
— И то верно, — задумчиво протянул Филипп и глотнул кофе, размышляя, когда ему удастся пригласить ее куда-нибудь.
В конце концов он отложил это до своего последнего занятия и предложил сходить как-нибудь вечером в пиццерию. Она некоторое время смотрела на него, обдумывая предложение, затем кивнула. Филипп почувствовал, что расплывается в улыбке.
— А вы уверены? — шутливо поинтересовался он.
— Да, — серьезно отозвалась Хлоя. — В этом есть смысл. Я приду.
Сэм сделался частью их взаимоотношений с самого начала. В пиццерии Хлоя с некоторым вызовом продемонстрировала фотографии своего малыша, и Филипп восхитился ими с искренностью, которой от себя не ожидал. В конце трапезы он спросил, не согласится ли Хлоя встретиться с ним еще. Она кивнула:
— В воскресенье. — И слегка покраснела. — В парке. Я приведу Сэма.
И взглянула ему в глаза, проверяя реакцию.
Несколько месяцев спустя — к этому моменту Филипп уже практически жил в ее квартире и они планировали совместный отпуск — он в шутку напомнил Хлое, как она рвалась познакомить его с Сэмом. К своему удивлению, он обнаружил, что задел ее за живое.
— Я не хотела прятать его от тебя, — напряженным тоном произнесла Хлоя, отведя взгляд. — Я не хотела, чтобы ты подумал, будто он… будто я его скрываю.
— Ты все правильно сделала, — сказал Филипп, поспешив обнять ее. — На всяком втором свидании должны присутствовать маленькие дети как часть программы. — Он пожал плечами и состроил преувеличенно серьезную мину. — Честно говоря, сама по себе ты могла бы оказаться чересчур скучной.
— Заткнись, — сказала Хлоя, чуть улыбнувшись. — Какой ты противный.
По правде говоря, Филипп привязался к Сэму почти так же быстро, как влюбился в Хлою. Да и кто не привязался бы к такому дружелюбному, живому, покладистому трехлетнему человечку? Малышу, который ходит по воскресеньям на футбол и восторженно вопит всякий раз, как ты пинаешь мяч, который просит мороженое посреди зимы, который виснет у тебя на ноге, когда ты собираешься уходить? Когда Сэм впервые назвал его папой, Филипп напрягся и взглянул на Хлою. Но та отвела взгляд, не давая ему никакой подсказки. Лицо ее застыло; она ждала, затаив дыхание.
— Папа! — повторил Сэм.
— Что? — спросил у него Филипп, чуть повысив голос от переполнявших его чувств. — Что такое, Сэм?
— Гляди!
Сэм указал на что-то непонятное вдали, и Филипп притворился, будто глядит в ту сторону. Но на самом деле он не отрывал взгляда от Хлои и от румянца, постепенно проступающего на ее щеках. Она взглянула на Филиппа, и он вопросительно поднял брови. И она медленно кивнула в ответ.
Они редко разговаривали о настоящем отце Сэма. Они вообще редко разговаривали о прошлом, где у каждого остались былые возлюбленные. Филипп лишь знал, что Хлое пришлось испытать много боли. Она когда-то сказала, что хотела начать с ним все сначала — с чистого листа. Филипп не спорил. Он готов был помочь Хлое всем, что только в его силах.
Тут его отвлек от размышлений знакомый заливистый смех, и Филипп поднял голову. Он не сразу отыскал взглядом своих мальчиков — лишь после того, как Сэм засмеялся снова. К удивлению и легкому ужасу Филиппа, мальчишки о чем-то оживленно беседовали с женщиной лет сорока, крашеной блондинкой. Она была одета в облегающее белое платье и держала в руках золотую дамскую сумочку на цепочке, да и вообще походила на владелицу одной из этих больших роскошных яхт.
Когда Филипп перевел взгляд на Сэма, тот как раз, ухмыляясь, задрал футболку и ткнул пальцем в фирменный знак на поясе своих шортов. Филипп поспешно поднялся и пересек дорогу.
— Извините, — произнес он, подойдя к женщине. — Мои сыновья, должно быть, докучают вам.
— Вовсе нет, — отозвалась женщина; говорила она со скандинавским акцентом. — Они
