вот это машина! – добавила она с нескрываемой завистью. Тут только она более внимательно взглянула на Диану. – Скажите, а не вашу ли фотографию я видела в «Санди Джадж» сегодня утром? Вы мисс Брекли, не так ли?
– Да, – призналась Диана, нахмурившись, – но' я буду вам весьма благодарна, если вы не станете по этому поводу распространяться. Мне бы не хотелось, чтобы ктонибудь узнал, что я здесь была – думаю, доктор Саксовер придерживается того же мнения.
– Хорошо, – согласилась девушка, – меня это не касается. Только ответьте на один вопрос: антигерон, про который пишут газеты, действительно обладает чудодейственными свойствами?
– Я не знаю, что именно написано в «Джадже», – ответила Диана, – но в основном так оно и есть.
Девушка серьезно посмотрела на нее и сочувственно покачала головой:
– В таком случае не хотела бы я оказаться на вашем месте – хоть у вас и есть «роллс-ройс». Желаю удачи. Вы найдете доктора Саксовера в квартире номер четыре.
Диана пересекла двор, поднялась по знакомой лестнице и постучала в дверь.
Френсис удивленно уставился на нежданную гостью:
– Боже мой, Диана! Как вы здесь оказались? Заходите!
Она вошла в гостиную. На столе было разбросано с полдюжины воскресных газет. Комната показалась ей меньше, чем по воспоминаниям, и не такой аскетичной.
– У меня здесь все было чистым и белым. Так, пожалуй, лучше. Представляете, Френсис, когда в этой квартире жила я… – заметила Диана, но Саксовер ее не слушал.
– Дорогая, – сказал он, – вы знаете, я всегда рад вас видеть, но мы же решили, что не должны встречаться, чтобы никто не догадался… А вы пришли в такое время!. Конечно, вы уже, наверное, читали газеты. Мне кажется, вы поступили неразумно, Диана. Вас кто-нибудь видел?
Она рассказала о девушке на стоянке и о том, что предупредила ее. Френсис был явно обеспокоен.
– Пойду-ка поговорю с ней, чтобы у нее не осталось никаких сомнений. Подождите меня минутку.
Оставшись одна, Диана подошла к окну, выходящему в сад. Когда Френсис вернулся, она по- прежнему неподвижно стояла у окна.
– На нее можно положиться, – сказал он. – Симпатичная девушка, химик, да и работник хороший. Очень похожа на вас… какой вы были раньше – относится к «Дарру» как к месту работы и не ставит перед собой задачу побыстрее выскочить замуж.
– Вы считаете, что я была именно такой? – спросила Диана.
– Ну конечно же, вы были одним из самых трудоспособных сотрудников «Дарра» – тут Френсису показалось, что он уловил какие-то странные нотки в ее голосе. – Что вы хотите этим сказать?
– Ладно, сейчас не стоит. Ведь все было так давно, не правда ли? – Диана повернулась, чтобы еще раз посмотреть на сад, а потом перевела взгляд на дверь, ведущую в маленькую спальню. – Как странно, – продолжала она, – мне следовало бы ненавидеть «Дарр», а я отношусь к нему с любовью. Я нигде не была так же несчастлива, как здесь. – Она кивнула в сторону двери. – В этой спальне я не одну ночь проплакала в подушку.
– Я и не представлял. Мне всегда казалось… Но почему? Или это слишком личное? Вы были очень молоды тогда.
– Да. Я была совсем молоденькой. Наблюдать за тем, как постепенно тускнеет твой мир, очень тяжело, когда ты молод. Некоторым требуется много времени, чтобы понять, что на самом деле тускнеет лишь внешняя сторона, а истинная сущность остается без изменений.
– Я всегда плохо разбирался в метафорах, – признался Саксовер.
– Мне это хорошо известно, Френсис. Я тоже не умею выражать свои эмоции. Юные девушки так болезненно нетерпеливы. Они стремятся к абсолюту, лишь время помогает им понять окружающий мир. Давайте оставим эту тему, ладно?
– Ладно, – согласился Френсис. – Не думаю, что вас привели сюда воспоминания.
– Как ни странно, вы ошибаетесь… в некотором смысле. Я пришла сюда именно сейчас потому, что потом у меня просто может не появиться такой возможности. Похоже, в ближайшем будущем я буду очень занята.
– Что верно, то верно. Только я считаю слово «занята» слишком слабым – ведь мы разворошили осиное гнездо.
– Вы по-прежнему уверены, что я выбрала дешевый и вульгарный путь, Френсис?
– Должен признаться, мне подобный вариант вряд ли мог прийти в голову. А вас он устраивает? – Он махнул рукой в сторону мятых газет.
– В целом, для начала, вполне, – ответила Диана. – Я создала свою армию – живое доказательство собственной правоты. Следующий шаг – довести необходимую информацию до сведения широкой публики, пока наше открытие не успели погубить, а если подход был глупым и вульгарным, так это всего лишь мнение редакторов о читателях.
– Любопытно, – заметил Френсис, – складывается впечатление, что все они сделали два вывода во-первых, все их читатели женщины, и во-вторых, только женщины выигрывают от нашего открытия
Диана кивнула:
– Я думаю, такая ситуация сложилась из-за того, что все исходит от «Нефертити», да и психологически так проще – люди стараются сохранять осторожность гораздо легче, если в этом возникнет необходимость, откреститься от статьи, посвященной женщинам, – с мужчинами такие номера проходят гораздо сложнее И тут они совершенно правы. Ответная реакция будет куда более жесткой.
– Если вы хотите сказать, что женщины стремятся пожить подольше, а мужчин подобная перспектива мало интересует, я с вами совершенно не согласен, – возразил Френсис. – Как ни странно, мысль о смерти их радует так же мало, как и женщин.
– Ну, естественно, – терпеливо сказала Диана, – но они относятся к этому по-другому. Мужчина может ничуть не меньше бояться смерти, но в целом старость и смерть не вызывают в нем такого отвращения, как в женщине. Словно женщины находятся в более интимных отношениях с жизнью, что ли; ближе с ней знакомы, если вы понимаете о чем я говорю. И еще мне кажется, что мужчину не преследуют постоянные мысли о времени и возрасте так, как это происходит с женщинами. Конечно, подобные общие рассуждения применимы лишь к средним людям. Меня не удивляет, что существует связь между этим фактом и куда большей тягой женщин к мистике, религии и обещаниям загробной жизни. В любом случае в женщинах очень силен фактор отвращения к возрасту и смерти. Отсюда их готовность схватиться за любое оружие.
Это прекрасно отвечает моим целям. Моя армия, состоящая из женщин, будет истово сражаться за право принимать антигерон. Теперь о нем стало известно милли онам других женщин, которые потребуют антигерон для себя; любая попытка лишить их этого чудодейственного препарата вызовет волну гнева, и тогда появятся очень полезные для нас лозунги о том, что «они» – правительство, состоящее из мужчин, – пытаются лишить женщин права на более долгую жизнь. Возможно, это не очень логично, но, похоже, логика тут не будет иметь никакого значения. Именно поэтому я и говорю «да», – в заключение заявила Диана.
Френсис печально вздохнул:
– Не могу вспомнить во всех подробностях ту басню но мне кажется, я слышал историю о человеке, который показал людям потрясающе вкусный пирог, потом отрезал от него кусочек и съел его… а затем сказал, что ему ужасно жаль, но пирога всем не хватит; и тогда, естественно, его разорвали на мелкие куски.
– Но пирога им все равно хотелось, – продолжила Диана. – Толпа направилась ко дворцу и швыряла в окна камни до тех пор, пока на балконе не появился король и не пообещал им национализировать все пекарни и всех пекарей в королевстве – чтобы каждый мог получить свой кусок пирога.
– Однако это не возродило того, первого, пекаря, – добавил Френсис и с беспокойством посмотрел на Диану. – Вы не собираетесь сворачивать с намеченного пути, дорогая? Впрочем, теперь уже поздно пытаться что-либо изменить. Но, пожалуйста, будьте осторожны, будьте осторожны. Может быть, мне все-
