— Это точно.
— Не буду спорить, — улыбнулся Дэйв. — Нам лучше бы поторопиться.
Вокруг них расплывалось пятно крови. А если и есть что-нибудь более привлекательное для белых акул, чем морские львы, так это запах свежей крови. Если в радиусе ста ярдов есть хоть одна акула, она вскоре приплывет прямо сюда. И хорошо бы в этот момент им уже быть на берегу.
— Дай отдышаться, — попросил Бун.
— Слабак.
И это тоже верно, подумал Бун. Сделав еще пару глубоких вдохов, он поплыл к берегу.
Вскоре друзья уже сидели на уступе скалы.
— Чудесная сегодня ночь, — заметил Дэйв.
Что правда, то правда.
Глава 26
В дренажной канаве лежало три обезглавленных трупа.
Джонни Банзай посветил на них фонариком, с трудом удержал позыв к рвоте и осторожно спустился в канаву. Крови было мало, значит, их убили в другом месте, а сюда просто выбросили на всеобщее обозрение.
Вот что случается с врагами дона Круса Иглесиаса.
Стив Харрингтон приложил ладонь ко лбу и простонал:
— Oh, mi cabeza![23]
Забавный он парень, этот Харрингтон.
Джонни изучил запястье одного из убитых и обнаружил там ровно то, что и ожидал, — татуировку с изображением черепа с крыльями. «Ангелы смерти» — влиятельная банда из Баррио-Логан, которая недавно вновь проявила себя, связавшись с наркокартелем Ортега за границей. Из уголовной полиции в отдел по расследованию убийств вчера поступила информация о том, что люди Ортеги предприняли попытку прикончить Круса Иглесиаса, но безуспешно.
Видимо, обезглавленные трупы — это ответная реакция, подумал Джонни.
— Ну как, что там с этим Хуаном? — поинтересовался Харрингтон.
— Он из «Ангелов смерти».
— Теперь-то он точно с ангелами, — ухмыльнулся Харрингтон.
Джонни не отличался большой любовью к бандитам, но в то же время его вовсе не радовало, что разборки картелей из Бахи перешли в Сан-Диего, — это угрожало городу полноценной войной между бандами, как в девяностые годы. Семья Ортега наняла «Ангелов смерти», Иглесиас вызвал на подмогу «Безумцев». Совсем скоро от их пуль начнут гибнуть случайные прохожие и глупые дети. Если бы только мексиканские картели решали свои проблемы у себя в Мексике…
Граница, усмехнулся про себя Джонни.
Какая еще граница?
— Видимо, придется нам теперь головы искать, — вздохнул Харрингтон.
— Думаю, они сейчас лежат себе спокойно в сухом льду в посылочке, которую везет UPS[24] Луису Ортеге, — предположил Джонни.
— Чем Браун может вам помочь?[25]
Вот что мне сейчас точно не нужно, так это кровавая безголовая приманка для прессы, подумал Джонни. Летом у отдела по расследованию убийств всегда полно работы. Жара распаляет сердца горожан. Что осенью вылилось бы в спор, летом превращается в драку. Простые нападения переходят в жестокие убийства. На столе у Джонни лежит дело о нападении с ножом из-за бутылки пива, дело о наезде на пешехода после ссоры убийцы и жертвы перед ларьком с тако и дело об убийстве, которое случилось в квартире сразу после поломки кондиционера.
А теперь еще и дело Блезингейма передают в суд, и Мэри Лу наседает на него, требует, чтобы «все уточки стояли в ряд». Какие еще уточки? Пять свидетелей и сам малыш Кори уже сделали всю работу, Мэри Лу могла бы и расслабиться. Правда, это совсем не в ее характере.
Да я бы и сам не рискнул расслабляться, когда за другую команду играет Алан Бёрк, признался себе Джонни.
Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на сегодняшнем деле, хоть и понимал, что убийц им не найти. Чистая, профессиональная работа, и те, кто ее выполнил, уже давно сидят где-нибудь в Мексике и попивают пивко.
Но дело все равно надо вести по всем правилам.
— Эй, — окликнул его Харрингтон. — Знаешь, что такое «три обезглавленных мексиканских бандита»?
— Что? — покорно спросил Джонни, хотя уже прекрасно знал ответ: хорошенькое начало.
Глава 27
Бун расстелил старые газеты на дощатой веранде и выложил на них рыбу. Хорошо заточенным ножом он вскрыл ей брюшко, вытянул кишки и перебросил их через ограждение в океан. Затем выдрал жабры, отрезал голову и выкинул останки в воду.
Взяв два филе, Бун нарезал их на толстые стейки и промыл рыбу под краном. На кухне он положил два стейка в пластиковый пакет и убрал в морозилку.
Другие два слегка посолил и поперчил, сбрызнул оливковым маслом и выложил на маленький пропановый гриль, стоявший позади его дома. Подержав филе на сильном огне до образования хрустящей корочки, он сбавил температуру до минимума и вернулся на кухню. Там Бун нарезал головку красного лука и лайм, кислым соком которого сбрызнул рыбу. Перевернув филе, оставил его на огне еще на минуту, затем выключил гриль и отнес еду в дом. Потом вложил по куску рыбы в пшеничные тортильи, украсив сверху толстым кольцом лука. Вернувшись на улицу, он уселся в шезлонг и передал Дэйву тако.
Если принять на веру идею Дэйва о том, что бесплатная еда всяко вкуснее обычной, и девиз Буна, гласящий «Все становится вкуснее с тортильей», то бесплатная рыба на тортилье — идеальная еда всех времен и народов. Правда же заключается в том, что, если вы не пробовали рыбу, только что выловленную из океана, вы, считай, вовсе не пробовали настоящей рыбы.
А уж если добавить к такой рыбке бутылочку ледяного пива
Они оба это понимали и сидели молча, наслаждаясь моментом.
Прикончив тако, Дэйв заговорил:
— Ну, как у вас дела с Пит?
— Ничего, — откликнулся Бун.
— До самого главного-то уже дошли?
Бун не ответил, и они оба рассмеялись. Сколько бы они ни трещали про секс в общем, когда дело доходило до конкретных женщин, постельная тема становилась табу.
— Ну, когда (и если) вы все-таки до этого дойдете, считай, все уже и закончилось, — заметил Дэйв.
— Спасибо на добром слове, — ухмыльнулся Бун.
— Да нет, я не в этом смысле. Просто сейчас перед тобой куча возможностей, сексуальное напряжение так вообще достигает пика. И как только ты его сбросишь… все. Адьос, мой друг.
— Даже не знаю, — протянул Бун.
