Глава 74
— ЧТО?!! — заорал Билл, красный как помидор.
— Не соглашайтесь на сделку прокурора, — повторил Бун. — Он не делал этого. Не он нанес удар.
— Откуда вам знать? — насторожился Билл. — С чего вы взяли, что это не он?
— Я его спросил, — ответил Бун. — Да и по глазам все понял.
— Вы поняли это по его
— Думаю, присяжным этого будет недостаточно, Бун, — произнес Алан мягко, хоть Бун и заметил, как вспыхнули его щеки.
Бун объяснил свою точку зрения: показания трех дружков Кори с самого начала вызывали подозрения; Джилл Томпсон так и не смогла повторить удар, который, по ее словам, она хорошо разглядела; показания же Джорджа Поптанича были практически сфабрикованы Стивом Харрингтоном. Кроме того, Кори — паршивый боец, и для такого удара ему не хватило бы ни силы, ни массы, ни координации. А еще Бун все понял по его глазам.
— Он ведь и тебе признался, что убил его, — напомнил Алан.
Парень растерялся, стоял на своем Бун. Был пьян, под наркотой. И напуган до чертиков. А вокруг кружили акулы, которые мгновенно чуют запах крови и умеют убивать. Такое случается чаще, чем вы можете себе представить, сказал им Бун.
— Ну ладно, — кивнул Алан. — Если не Кори его убил, то кто тогда?
— Я бы поставил на Тревора Бодина, — сказал Бун. — Он крупный, накачанный, да и темперамент у него взрывной. Он один из последователей Майка Бойда. Если покопаем чуть-чуть, то наверняка выясним, что он и с белыми расистами связан.
— А зачем им было валить все на Кори? — спросила Петра.
— Затем — без обид, мистер Блезингейм, — что он — слабое звено, — ответил Бун и изложил им свой вариант событий. Банда «Рокпайл» набросилась на Келли. Предположим, Бодин нанес ему фатальный удар. Они испугались и бросились к машине. Кори же был настолько обдолбан, что, вероятно, вырубился. Остальная троица заключила соглашение — подставить Кори. Это вполне в духе Бодина, а братья Ноулс слишком его боялись, чтобы возражать. Когда копы их задержали, они все вместе указали на Кори.
Так что когда Харрингтон допрашивал Томпсон и Поптанича, он уже считал Кори убийцей и передал эту убежденность свидетелям, в случае с Поптаничем — навязал насильно. Когда Джон Кодани шел допрашивать Кори, у него уже были показания пяти свидетелей. Продемонстрировав их парню, он легко выбил у него признание.
Кори же наверняка точно не знает, что тогда произошло. Но зато ему нравится чувствовать себя героем в среде идиотов расистов. Кроме того, уже в тюрьме с ним связались заключенные из «Арийского братства», которые намекнули, что лучше ему стоять на своем. Кори до сих пор думает, что папины деньги вытащат его из тюрьмы, но чем дольше он сидит за решеткой, тем труднее ему придерживаться своей мантры «Мне больше нечего вам сказать». Еще один крошечный удар — и вся стена пойдет трещинами.
Признание Кори — фундамент, на котором построено обвинение Мэри Лу. Как только он треснет, рухнет все здание.
— И как нам разрушить этот фундамент? — спросил Алан. — Насколько хорош будет Кодани как свидетель?
— Очень хорош, — признал Бун.
— Ну вот, — махнул рукой Билл.
— Ты можешь сделать так, чтобы он выглядел похуже, — заметила Петра.
— Не тешь мое самолюбие, мне это не нравится.
— Извини, — сказала Петра. — Но мы ведь можем усомниться в адекватности обвинений против Кори, если переведем стрелки на Бодина.
— Здесь все зависит от судьи — насколько он даст нам разгуляться.
— Можно его убедить, — настаивала Петра.
— Опять-таки…
— Вы меня извините, но если и Томпсон, и Поптанич откажутся от своих показаний…
Билл перегнулся через стол и взглянул Буну в глаза:
— Вы можете честно сказать, что на сто процентов уверены, что это не мой сын убил того человека?
— Нет.
— Тогда это безумие, — покачал головой Билл. — Мы выбили себе хорошие условия, надо их и принимать. Я объясню это Кори, и вы, Алан, сделайте то же самое. Не забывайте, кто оплачивает ваши счета.
— Я знаю, кто оплачивает мои счета, — ответил Алан. — Но я предложу Кори оба варианта, и пусть решает сам. И если после этого вы, Билл, перестанете «платить по моим счетам» — идите к черту. Тогда я займусь этим делом pro bono.[56]
Когда Шекспир писал, что надо убить всех адвокатов, он не знал таких, как Алан Бёрк, подумал Бун.
Глава 75
— Бун, — сказал Алан после того, как Билл ушел, хлопнув дверью, — ты меня доконаешь. То ты мечтаешь, чтобы парня повесили, то переводишь дело из непреднамеренного убийства в преступление на почве ненависти, то вообще утверждаешь, что он невиновен.
— Такого я не говорил, — возразил Бун. — Я сказал, что это не он нанес тот удар. Но раз уж он был членом банды, которая напала на Келли, он должен понести наказание. Только вот смертного приговора он не заслужил.
— А кто говорил о смертном приговоре? — удивился Алан.
— Рыжий Эдди.
— Ого.
Бун рассказал Алану и Петре о том, как Эдди угрожал Кори.
— Я предоставлю молодому мистеру Блезингейму право выбора, адекватно и полноценно осветив оба варианта. И если он решится на суд, удачи вам обоим! Но ты, Петра, поможешь как ему, так и себе, если найдешь для нас самого лучшего эксперта по биомеханике. А ты, Бун, продолжай рыть как бешеный. Может, нароешь нацистскую атрибутику или ку-клукс-клановские балахоны в шкафу мистера Бодина, например.
— Откладывать не буду, — кивнула Петра.
— Все понял, — откликнулся Бун.
— Спасибо, — поблагодарил их Алан и вышел из комнаты.
— Он так спешил, — задумчиво сказала Петра.
— Разозлился.
— Я не про Алана, — уточнила Петра, — про Блезингейма. Он ужасно спешил, стараясь как можно быстрее упрятать сына в тюрьму на десять лет.
— Не захотел испытывать судьбу с жюри присяжных, — предположил Бун. — В принципе его можно понять.
Сам Бун одновременно понимал и не понимал такого поведения. Если бы я был на его месте, думал он, и кто-нибудь мне сказал, что, возможно, мой сын не убийца, я бы уцепился за эту версию. Блезингейм
