порождённое неведением. За время, меньшее, чем требуется на приём пищи, человеческий целитель показал ей, что она может чувствовать к противоположному полу.
Боже, она никогда не забудет, как он выглядел, стоя у её кровати, его тело было возбуждено в готовности взять её. Мужчины прекрасны в таком состоянии, и каким же сюрпризом для неё было узнать это.
Ну, её целитель был прекрасен. Она сомневалась, что почувствовала бы то же самое, окажись на его месте кто-то другой. И задумалась, каково это, ощущать его губы на своих. Его тело в ней…
Ах, какие только фантазии не зародятся, когда ты одинок и в мрачном настроении.
На самом деле, какое будущее их ждало? Она была женщиной, которая никуда не вписывалась, воином, заключённым под прохладной кожей тела Избранной — не говоря уже о проблеме с параличом. В то время как он был полным жизни сексуальным мужчиной, принадлежащим к другому виду.
Судьба никогда не сведёт их вместе, и, может, так даже лучше. Было бы слишком жестоко по отношению к ним обоим, ведь их соитие попросту невозможно, как в церемониальном, так и в физическом плане. Она укрыта здесь, на тайной территории Братства, и если бы указ короля не разделял их, это бы точно сделала жестокость её брата.
Судьбой им не суждено быть вместе.
Когда распахнулась дверь и зашла Джейн, было облегчением сконцентрироваться на чём-то, на чём угодно, и Пэйн попыталась выдавить улыбку призрачной женщине своего близнеца.
— Ты очнулась, — произнесла Джейн, приближаясь.
Пэйн озадачило напряжённое выражение на лице женщины.
— Как поживаешь?
— Более важен вопрос о твоём самочувствии. — Джейн присела на край кровати, её взгляд блуждал по устройствам, контролирующим поступление крови и сокращение лёгких. — Тебе удобно отдыхать?
Совсем нет.
— Конечно. И я благодарю тебя за всё, что было сделано ради меня. Но скажи, где мой брат?
— Он… ещё не вернулся домой. Но скоро придёт. Он захочет тебя увидеть.
— А я его.
У шеллан Ви, казалось, на этом закончились слова. Но тишина сказала многое.
— Ты не знаешь, где он, так ведь? — пробормотала Пэйн.
— Ох… я знаю место. Даже очень хорошо.
— Значит, ты волнуешься о его пристрастиях. — Пэйн немного вздрогнула. — Прости. Я слишком груба.
— Всё нормально. Вообще-то, уж лучше грубость, чем вежливость. — Глаза Джейн ненадолго прикрылись. — Так ты знаешь… о нём?
— Всё. Я знаю всё. И любила его ещё до того, как встретила.
— Как ты… ты…
— Узнала? Это минутное дело для Избранной. Всевидящие воды позволяли мне наблюдать за ним во все периоды его жизни. И осмелюсь сказать, ему никогда не было так хорошо, как с тобой.
Джейн издала уклончивый звук.
— Ты знаешь, что будет дальше?
Ах, всё тот же вопрос, и, пока Пэйн думала о своих ногах, она поняла, что её тоже интересовало грядущее.
— Увы, я не могу сказать, они показывает лишь прошлое или ближайшие к настоящему моменты.
Повисла тишина. А затем Джейн произнесла:
— До Вишеса иногда так сложно дотянуться. Он прямо передо мной… но я не могу дотронуться. — Тёмно зелёные глаза блеснули. — Он ненавидит эмоции. И очень независим. Ну, я такая же. К сожалению, в подобных ситуациях мне кажется, что мы не столько вместе, сколько лишь находимся рядом, если ты понимаешь, о чём я. Боже, ты только послушай меня. Я несу бред… и говорю, будто у нас с ним какие-то проблемы.
— Но я знаю, как ты его обожаешь. И я не так уж несведуща о его природе. — Пэйн подумала о бремени, которое взвалила на плечи близнеца. — Он когда-нибудь говорил о нашем отце?
— Не особо.
— Я не удивлена.
Джейн встретилась с ней взглядом:
— Каков был Бладлеттер?
Что на это ответить?
— Давай просто скажем… я убила его за то, что он сделал с моим братом, и на этом всё.
— Боже…
— Скорее уж дьявол, если для понимания тебе более привычны человеческие архетипы зла.
Джейн нахмурилась так сильно, что на лбу появилась морщинка:
— Ви никогда не говорит о прошлом. Никогда. Он лишь раз упоминал о том, что случилось с его… — Она замолчала. Вообще-то, незачем было продолжать, поскольку Пэйн слишком хорошо знала, что она хотела сказать. — Может, мне следовало надавить, но я не стала этого делать. Подобные серьёзные разговоры его расстраивают, поэтому я оставила всё, как есть.
— Ты хорошо его знаешь.
— Да. И по этой причине волнуюсь о том, что он сегодня сделал.
Да. Секс с кровью, который он предпочитал.
Пэйн погладила прозрачную руку целительницы… и удивилась, когда та при соприкосновении обрела телесную форму. Когда Джейн вздрогнула, Пэйн извинилась, но женщина близнеца потрясла головой.
— Не стоит. Забавно… только Ви может так делать. Остальные просто проходят сквозь.
Какая метафора.
— Ты подходящая шеллан для моего близнеца, — чётко произнесла Пэйн. — И он любит только тебя.
— Но что, если я не могу дать то, что ему нужно? — голос Джейн сорвался.
На это у Пэйн не было простого ответа. И прежде чем она смогла что-то сформулировать, Джейн сказала:
— Я не должна так с тобой разговаривать. Не хочу, чтобы ты волновалась о нас с ним, или ставила себя в неловкое положение.
— Мы обе любим его и знаем, каков он, так что в этом нет ничего неловкого. И пока ты не спросила, я ему ничего не скажу. Мы стали сёстрами по крови в тот самый момент, когда ты вышла за него, и я буду хранить твоё доверие у самого сердца.
— Спасибо, — прошептала Джейн. — Огромное спасибо.
И в этот момент между ними была достигнута гармония, безмолвная связь, представлявшая собой силу и основу семьи, независимо от того, как эта связь возникла: по праву рождения или же в силу обстоятельств.
Такая сильная, достойная женщина, подумала Пэйн.
Она напомнила ей кое-кого.
— Мой целитель. Как ты его зовёшь?
— Твой хирург? Имеешь в виду Мэнни… доктора Манелло?
— Да. Он просил передать послание. — Джейн, казалось, застыла. — Он сказал, что прощает тебя. За всё. Я так понимаю, ты знаешь, о чём он.
Супруга Вишеса выдохнула, её плечи расслабились:
— Боже… Мэнни. — Она покачала головой. — Да, да, знаю. И действительно надеюсь, что с ним всё будет хорошо. Из его подсознания стёрли много воспоминаний.
Пэйн была полностью согласна.
— Могу я спросить… откуда ты его знаешь?
— Мэнни? Он много лет был моим боссом. Лучший хирург, с которым я когда-либо работала.
— У него есть женщина? — спросила Пэйн голосом, который, она надеялась, звучал обычно.
Теперь Джейн засмеялась:
