— Да, я хочу тебя.
Пэйн замерла, а потом снова посмотрела через плечо. Спустя мгновение, она сказала:
— Ты хороший целитель, и выполнил свою работу, как ты правильно заметил. У нас нет более причин для разговоров.
Когда она продолжила свой путь, он быстро сократил расстояние между ними и поймал её, разворачивая кругом.
— Если бы я не оставил штаны на себе, то не смог бы сдержаться.
— Неужели?
— Дай свою руку.
Не смотря на него, Пэйн протянула руку.
— Зачем…
Двигаясь быстро, он приложил её ладонь между ног, прижимая к горячей, жёсткой длине между бёдер.
— Ты права. — Он волнообразно двигался у её руки, эрекция вжималась в её ладонь, и Мэнни глубоко задышал. — Даже пытаясь убедить себя в обратном, я знал, что если разденусь, то ты останешься девственницей ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы уложить тебя на спину. Не романтично, но абсолютная, чёрт возьми, правда.
Когда её губы приоткрылись, он опустил взгляд на её рот и зарычал:
— Ты чувствуешь правду, так ведь? В твоей руке, чёрт возьми.
— Тебя не волнует, что я совершила…
— Ты говоришь о своём отце? — Он перестал тереться о её ладонь и нахмурился. — Нет. Честно говоря, я — за вендетту. Твой брат мог легко умереть от тех ран… и мне плевать, как быстро твой вид исцеляется. Но, что более важно, я готов поспорить, что эта фигня в духе отец — сын свернула ему мозги до конца жизни… так что да, никаких проблем с тем, что ты сделала.
Правосудие возмездия, подумала она, осмысливая его слова.
Усиливая свою хватку, он продолжил то, что прекратил, лаская свою эрекцию вверх и вниз.
— Я рада, что ты это чувствуешь.
Это была правда по многим уровням: его эрекция была изумительной, такой жёсткой и округлой у вершины. Она хотела изучить его так, как он сделал это с ней… своими пальцами… губами… языком…
Мануэль закатил глаза, стиснув при этом зубы.
— Но… твой брат всё равно прав.
— Да…? — Наклонившись ближе, она облизнула его губы. — Ты уверен?
Когда она подалась назад, их глаза встретились на одно обжигающее мгновение… и потом, с рычанием он развернул её кругом и вжал в стену.
— Будь осторожна, — прорычал он.
— Зачем? — Она наклонилась к его шее и медленно, но неумолимо провела клыком по яремной вене.
— О… мать твою… — Отчаянно выругавшись, он вцепился в неё рукой, удерживая её ладонь на своих бёдрах, очевидно пытаясь сосредоточиться. — Послушай меня. Как бы не было хорошо всё между нами… — Он сглотнул ком. — Как бы хорошо… чёрт, послушай, твой брат правильно всё сказал… я не смогу подобающим образом позаботиться о тебе…
— Я сама могу о себе позаботиться. — Она прижалась к его рту, зная, что взяла верх, когда его таз снова начал двигаться вперёд и отступать: он мог удерживать её руку, но его тело само восполнило нехватку трения.
— Гребаный ад, — простонал он, — ты хочешь, чтобы я кончил прямо здесь?
— Да, хочу. Я хочу узнать, каково это.
Ещё поцелуи. И хотя именно он схватил её и прижал к стене, агрессором выступала она.
Мануэль отстранился, но только — как показалось — с огромным усилием. Сделав серию глубоких вдохов, он сказал:
— Ты спросила, останусь ли я, если смогу? Без раздумий. Ты красивая и сексуальная, и я не знаю, что, чёрт возьми, твоя мать или кто бы там ещё творят, сравнивая тебя с кем или чем угодно. С тобой ничто не сравнится… даже близко.
Пока целитель говорил, он был смертельно серьёзен и невероятно честен… и его понимание было таким же щедрым, как и уникальным: Пэйн никогда не получала такого, ни от кого. Даже её брат хотел, чтобы она отказалась от выбранного ею мужчины.
— Спасибо, — прошептала она.
— Это не комплимент. Констатация факта. — Мануэль нежно поцеловал её, задерживаясь на губах. — Но, Пэйн, Бородатая Сволочь по-прежнему прав.
— Бородатая… Сволочь?
— Прости. Маленькая кличка, придуманная для твоего брата. — Он пожал плечами. — И всё же, я думаю, что в глубине души он желает лучшего, и для долгосрочных отношений тебе нужен кто-то другой, не я… могу я здесь остаться или же нет — это лишь вершина айсберга.
— Не в моих глазах.
— Значит, тебе нужно трезво взглянуть на ситуацию. Я умру лет через сорок. Если повезёт. Ты на самом деле хочешь наблюдать, как я старею? Умираю?
Подумав о его смерти, она закрыла глаза и отвернулась.
— Боги… нет.
В последовавшей тишине, энергия между ними сменилась, с сексуальной на… желание чего-то иного. И когда он почувствовал то же самое, Мэнни прижал её к своему телу, крепко удерживая в своих сильных руках.
— Кое-что я узнал, став доктором, — сказал он. — Что биология побеждает. Мы с тобой вольны поступать, как захотим, но биологическую разницу мы не изменим. Средняя продолжительность моей жизни — крупицы от твоей… самое большее, у нас будет окно в десять лет, прежде чем я попаду в страну Сиалиса[77].
— Что это?
— Унылое место для немощных, — сухо сказал он.
— Ну… я отправлюсь туда с тобой, Мануэль. — Она отстранилась, чтобы взглянуть в его красивые карие глаза. — Где бы она ни находилась.
Минутное молчание. Потом он печально улыбнулся.
— Мне нравится, как ты произносишь моё имя.
Она со вздохом опустила голову на его плечо.
— А мне нравится произносить его.
Стоя там, прижавшись к мужчине, Пэйн задавалась вопросом, было ли это в последний раз? Что напомнило ей о брате. Она беспокоилась о Вишесе и должна была поговорить с ним, но он предпочёл уйти не оставив возможности найти его.
Пусть будет так. Учитывая все сложности, сейчас она позволит Вишесу на время скрыться… и сосредоточится на мужчине рядом с ней.
— Я хочу кое-что попросить у тебя, — сказала она целителю — Мэнни, поправила она себя.
— Дерзай.
— Возьми меня в свой мир. Покажи мне… если не всё, то хотя бы что-то.
Мануэль напрягся.
— Не знаю, хорошая ли это мысль. Ты на ногах всего двенадцать часов.
— Я чувствую себя сильной, и у меня есть свои способы перемещения.
В худшем случае она сможет дематериализоваться назад в особняк: она знала из всевидящих чаш, что её брат окружил территорию
— Поверь, опасность мне не грозит.
— Но как мы выберемся вместе?
Пэйн вышла из его объятий.
— Ты переоденься, пока я обо всём позабочусь. — Когда показалось, что он собирался возразить,
