— Холли, успокойся, — приговаривала я, поглаживая ее по спине.
— Я, — всхлип, — боюсь… за него…
— Я тоже, Холли, я тоже…
— Я хочу помочь тебе, — решительно заявила она, утирая слезы. Ну вот, прелестно. Еще один «помощник».
— Нет-нет, не нужно. Я справлюсь.
— Нет, не справишься, они очень умны, и сильны… они убьют тебя, не задумываясь. Особенно Хэлл…
Хм… вот он-то как раз и не станет меня убивать. Хотя, кто знает, что у вампиров на уме?
— Я буду очень осторожна, — пообещала я.
— Когда ты собираешься пойти к ним?
— Еще не знаю, но думаю, что скоро.
— Удачи тебе… — сказала Холли и обняла меня. Хм, мило. Я поблагодарила ее, и пошла провожать. В дверях Холли задержалась.
— Пожалуйста, будь осторожна, Мэл.
Я кивнула, и уже хотела закрыть дверь, как вдруг вспомнила, какой вопрос мучил меня на протяжении всего разговора.
— Холли!
— Да?
— А почему Хэлл не стер твою память? — спросила я, глядя на Холли. Она на секунду задумалась, а потом пожала плечами.
— Не знаю…
Я вздохнула.
— Ладно, пока. Мне уже пора, — сказала Холли и, развернувшись, зашагала прочь.
Я заперла дверь и пошла наверх — составлять план действий.
День близился к концу, а я так ничего толком и не придумала. Скоро вернется мама и что я ей скажу? Врать, что Томас в библиотеке — глупо. Она ни за что не поверит. А придумать что-то еще… у меня уже нет на это сил. Я включила компьютер, проверила e-mail. Ни единого письма. Никто из моих Нью- йоркских друзей ничего мне не написал. За все это время. Хотя это даже к лучшему. В Нью-Йорк я, скорее всего не вернусь…
Я выглянула в окно. На улице совсем стемнело. Ветра не было, и поэтому было очень тихо. И тут я подумала — а ведь Хэлл легко может сейчас проникнуть в мой дом, я ведь его приглашала! Я в панике кинулась бежать вниз. И как только подбежала к двери, она открылась. Я уже собиралась закричать или полезть с кулаками на вошедшего, но вовремя остановилась. На пороге стояла мама и недоуменно смотрела на меня.
— Дорогая, что с тобой?
— Ээ… ни-ничего, все нормально, — поспешила оправдаться я.
— У тебя испуганный вид… что-то случилось? Где Томас?
Черт возьми!
— Мам… понимаешь… он ночует сегодня не дома… — соврала я. Хотя почему соврала? Это правда.
— Что?! Как это не дома? А где же?
— У… у девушки.
— У какой еще девушки?! Он что даже собственную мать не желает увидеть? — начала причитать мама.
— Мам…
— Нет, Мэл! Это мне не понять! И вообще… — она смолкла, и взглянула на меня с удивлением, — У девушки, ты сказала?
Я кивнула.
— О… ну… это, конечно, меняет дело, — сказала мама, и улыбнувшись, направилась на кухню, по пути закинув сумку на кресло в гостиной.
Что ж, пока эта ложь сработала, но хватит ее ненадолго. Я поплелась вслед за мамой.
— Ох, у нас, как всегда, шаром покати… — буркнула мама, заглядывая в пустой холодильник. Хм… я даже не помню, когда толком хоть что-то ела. С тех пор, как ушел Том, я не заглядывала в холодильник.
Мама фыркнула и захлопнула холодильник.
— Мэл?
— Что?
— Почему холодильник пустой? Вы что тут не едите совсем? — обеспокоено спросила мама, глядя на меня. Я села у окна и молча уставилась в темноту. Светила полная луна, небо было усыпано звездами. Я слышала, как мама тихонько подошла ко мне сзади и, нагнувшись, обняла.
— Что-то ведь случилось, дорогая, не так ли?
Я молча кивнула.
— Расскажи мне, — сказала мама.
— Не могу.
— Почему? Это что тайна?
— Ну… что-то вроде того…
Мама вздохнула.
— Это связано с парнем?
— И да, и нет.
— Мэл, мне ты можешь рассказать абсолютно все, — сказала мама, присев напротив меня. Я не осмелилась посмотреть ей в глаза.
— Этот парень… эмм… обидел тебя? — нерешительно спросила мама. О нет, только не это. Обычно под словом «обидел» мама имеет в виду «изнасиловал». Не дай Бог, она сейчас заговорит со мной о сексе… я этого не вынесу.
— Нет, мама, все нормально. Серьезно. Просто я расстроилась из-за одной… ерунды.
Снова мамин вздох.
— Солнышко, помни, что я всегда, в какой бы ситуации ты не оказалась, помогу тебе. Слышишь?
Мама пыталась заглянуть мне в глаза, но я не позволяла ей, потому что она сразу все поймет. А ей нельзя знать о Томе. На глаза наворачивались слезы, жутко хотелось броситься ей на шею, разрыдаться и все рассказать! Рассказать, что возможно ее сын больше не вернется домой… что быть может он уже мертв…
Я судорожно вздохнула и встала.
— Я пойду к себе, хорошо?
— Да, конечно. Завтра выходной, выспишься, — сказала мама и улыбнулась. Я улыбнулась в ответ, и пошла в свою комнату.
Как только я вошла, то сразу почувствовала, что что-то не так. Стало холоднее. Ветер просто гулял по комнате. И ничего удивительного — окно было открыто. Я подошла и быстро закрыла его.
Ну вот, так-то лучше. Не включая света, я переоделась в пижаму и прилегла с краю на кровать. Думать о чем-либо не хотелось, и поэтому я решила попытаться заснуть. Я начала переворачиваться на другой бок, и… укололась! Крик вырвался из моего горла прежде, чем я успела заткнуть рот рукой. Я вскочила и включила свет. Проклятье! Простынь была вся в крови, и на ней лежал букет роз. На этот раз они были желтыми. Что за…
Тут я услышала шаги на лестнице. Вот блин… мама… Я едва успела застелить постель одеялом, как в комнату ворвалась мама с испуганным лицом.
— Что случилось?! Ты кричала!
— Нет-нет, ничего. Я просто… ээ… прищемила палец, когда закрывала окно.
Ха, ловко я это придумала. Я притворно улыбнулась маме, и она вроде бы успокоилась.
